По главной улице моей

Не выбирайте дом, выбирайте соседей

Вот и наступил Первомай, вновь погрузив нас в бело-сиреневую дымку цветения. У меня с этим временем года связаны самые теплые воспоминания юности.  Улочка наша в 39 домов к майским праздникам превращалась в какое-то воздушное благоухающее облако, потому что почти у каждого дома цвела сирень. Ею любовались, искали счастливые соцветия, чтобы загадать желание и съесть, а поздно вечером совершали набеги на соседский куст, наивно полагая, что он гораздо лучше своего. Так мальчишки выражали нам свою любовь. И хотя за это потом здорово всем попадало, мы понимали, что соседки-ворчуньи бранили нас так, для блезира. Особенно колоритной фигурой была тетя Валя Патуруева, жена фронтовика, сама как атаман. Она выходила на середину дороги, подбоченясь, дымя папироской «Беломор» и наводя на нас ужас расплаты за содеянное, ведь только возле ее дома в это время цвел огромными белыми шарами бульдонеж. Совсем другой была тетя Валя Оразбекова, тихая и очень добрая старушка. Она одна в трудные послевоенные годы воспитала четверых или пятерых детей, дала им всем высшее образование. А когда к ней из Аягоза приезжала погостить Кымбат, наша девичья компания превращалась в актерскую труппу. Во дворе Оли Пашковой шли репетиции спектаклей собственного сочинения. Между забором и домом на турнике появлялся занавес, двор превращался в зрительный зал для родителей. Однажды у Оразбековых случилась беда - взорвался баллон с газом. Пострадала почти вся семья, и тетя Валя спасла самого младшего внука, прижав его к себе обожженными руками. Тогда на взрыв со всей округи сбежались люди - знакомые и незнакомые, предлагая семье свою помощь. С третьей тетей Валей были особенные отношения, не потому, что она была мамой моего друга Вовки, просто она была и моей молочной мамой. Мои родители после ноябрьского парада уехали на природу, рассчитывая вернуться к вечеру. Но Аса так разлилась после дождя, что потоком воды снесло мост, и отдыхающие на несколько дней оказались в степи в полной изоляции. Вот и пришлось Валентине Проценко кормить грудью и меня, и своего сына. Говорят, все в жизни повторяется. Был момент, когда и мою новорожденную дочку подкармливали в роддоме турчанка, кореянка и немка. И точно так же собиралась детвора в моем дворе, только теперь уже для просмотра диафильмов, ведь фильмоскоп по тем временам был редкой роскошью. Мальчишки настраи-вали экран на белой стене дома, а девчонки добросовестно озвучивали тексты. Крутили пленки до дыр, заучивая их наизусть. Шли годы, менялись соседи, передавая вместе с домом теплые дружеские отношения друг к другу. Особенно весело праздновали Новый год. После боя курантов посреди улицы появлялся общий стол с закусками. Володя Клячин, трубач духового оркестра, выносил баян, Вили Гернер - гитару. Молодежь и старики состязались в умении пить и петь, а дети запускали к звездам фейерверки. Теперь все это осталось лишь в воспоминаниях. Вили живет в Германии, внуки Оразбековых строят себе новый дом под Алматы. Уехала в Ставрополье семья Столярчук, которую мы в шутку называли «Три С», потому что папу звали Сергей Степанович, а детей - Сергей и Софья. Вместо уехавшей в Подмосковье семьи Шевченко появилась чета Хакимовых, с которой в трудные кризисные 90-е годы мы делили и беды, и радости, коротали время за чашкой чая. Ольга - русская, Роберт - татарин, а дочери их вышли замуж за казаха, корейца и грузина и забрали родителей с собой в Астану. Но ни время, ни расстояния не властны над настоящей дружбой и памятью. Благодаря Интернету отыскались затерянные связи в Германии, Канаде, России, появилась возможность увидеть друг друга, перекинуться парой ничего не значащих на первый взгляд фраз: «Привет!», «Как дела?», за которыми стоит гораздо большее: «Ну как вы там?», «Как же вас не хватает, дорогие мои соседи!»

Наталья ПЕРФИЛЬЕВА