Хроника смутного времени
Сто лет назад степи Казахстана были охвачены огнем. Народ восстал против гнета и насилия со стороны местных правителей и царской администрации. Люди оставляли работу, сплачивались в отряды, вступали в неравную схватку с превосходящими силами регулярной армии. Дыхание того времени чувствуется в распоряжениях и донесениях царских чиновников, сохранившихся в наших архивах. Вот телеграмма руководства английского акционерного общества «Спасские медные руды», направленная акмолинскому военному губернатору 30 июня 1916 года. В ней сообщается: «На нашем Спасском заводе, Успенском руднике в Карагандинских копях в Акмолинском уезде, на Карсакпайском заводе и Джезказганском руднике в Атбасарском уезде все черные работы и почти вся перевозка между заводом и рудниками и между заводами и железной дорогой, приготовление нужных нам запасов кирпича, извести, камней, сена и прочих исполняются киргизами, которые в последнее время в большинстве бежали… Ввиду изложенного покорнейше просим принять все зависящие от нашего правительства меры для обеспечения наших заводов и рудников достаточным количеством рабочих». Заводчики еще надеялись, что рабочих возвратят, и они снова смогут их беспощадно эксплуатировать. Между тем в казахской Степи уже разгорался большой пожар, зарево которого было видно на сотни километров. В июле неповиновение царскому указу приобретает массовый характер. И начальник Иргизской почтово-телеграфной конторы А. Галкин телеграфирует начальнику Самарского почтово-телеграфного округа В. Булычеву: «Ввиду последовавшего на днях правительственного распоряжения о призыве для нужд армии в качестве рабочих всех киргиз в возрасте от 19 до 31 года большая часть киргиз Иргизского и Тургайского уезда очень враждебно отнеслась к этому акту и, во избежание вербовки в кадры рабочих для нужд армии, спешно, преимущественно в ночное время, откочевывает куда-то в глубь степей, бросая незаконченными сенокосы, засеянные хлебными злаками поля». Архивные материалы той поры свидетельствуют, что весть о царской мобилизации на тыловые работы вызвала негодование среди казахских рабочих. Выработки резко сократились. Не помогали даже штрафы. Многие рабочие совсем не спускались в шахты, собирались в группы и горячо обсуждали идущие со всех сторон слухи о составлении списков призываемых, о взяточничестве волостных управителей и царских чиновников. В Караганде шахтеры окружили волостного управителя и потребовали уничтожения списков. Только с помощью стражников администрации удалось спасти его от возмущенной толпы. Многие из казахских рабочих уходили в степь, вливались в повстанческие отряды и нередко становились их вожаками. Из журнала военных действий карательной экспедиции генерала Лаврентьева: «По имеющимся сведениям, главная масса мятежников скопилась близ Тургая, большие скопища имеются за линии озер восточнее Иргиза и к югу от тракта на Челкар. Огромное число мятежников состоит из беднейшего класса киргиз, подлежащих призыву на работы, к ним примкнули многие из соседних областей… В действиях их замечена последовательность. По слухам, среди мятежников есть и ссыльные. Мятежникам приписывают намерение по занятии Тургая овладеть Иргизом, а затем захватить линию железной дороги. Во всяком случае, преданными правительству остались лишь привилегированные классы киргиз и богачи, освобожденные от призыва на работы льготами». Кстати, о привилегированных. Распоряжением степного генерал-губернатора Н. Сухомлинова, «киргизы, принадлежащие к дворянскому сословию и имеющие на сие установленные законом удостоверения», не подлежали привлечению на работы по обустройству оборонительных сооружений. Для подавления восстания царское правительство предписывало использовать местные воинские части. В то время в пределах Семиреченской области располагалось несколько таких частей. В Верном - ополченская дружина, запасная рота и местная команда, в Пишпеке - караульная и местная команда, в Джаркенте - ополченская дружина и сборная семиреченская сотня, в Копале - ополченская дружина и местная команда, в Нарыне - одна сотня 3-го Семиреченского полка и в Бахтах - ополченская рота. Тем временем восстание разрасталось. Крупные скотовладельцы, опасаясь за свое имущество, обращаются к царским властям за содействием. В архиве сохранилось письмо бая Алексеевской волости Павлодарского уезда З. Чорманова начальнику 5-го участка. Он писал: «Имея благосостояние, состоящее в скотоводстве, а именно: 3000 лошадей, 1000 баранов, 200 голов рогатого скота и 100 верблюдов, движимого и недвижимого имущества в 185 тыс. руб., я опасаюсь за разгром своего имущества ввиду плохого настроения кочевого населения - киргиз. Так как рабочие мои ушли, и я остался совершенно без рабочих, скот мой в настоящее время расхищается кочевниками-киргизами - неизвестными людьми. Покорнейше прошу ваше высокоблагородие оказать мне законное содействие в охране имущества и скота. Довожу до сведения вашего начальства, что я неоднократно являлся поставщиком лошадей в казну во время текущей войны». А вот телеграмма пристава первой части города Кустаная А. Кирбятьева тургайскому военному губернатору о противодействии казахов Карабалыкской волости Кустанайского уезда проверке посемейных списков. В ней говорится: «Карабалыкский управ донес, что 9 июля на аульном съезде пятого аула он производил проверку посемейного списка о летах киргиз по поводу мобилизации их на работы. Участники съезда: Бертай Куанышпаев, Исхан и Кубек Досмухамедовы, Дюсембай Досанов, Иргалий Муслимов, Калмен Баянов, Кунакбай Тасмухамедов и Баяхан Жаксылыков произвели беспорядок, покушались изорвать список, громко высказывая нежелание пойти на работы и военную службу, избили старшин. Организаторы бунта продолжали кричать: «Не пойдем в солдаты, всех перебьем, кто будет брать их». Причем Исхан Досмухамедов кричал: «Приедет сам государь, его убьем». О неповиновении царскому указу сообщается также в рапорте писаря Ивановской волости Джаркентского уезда начальнику Нарынкольского участка того же уезда. Читаем: «Доношу вашему высокоблагородию, что список киргиз, подлежащих на тыловые работы в действующую армию согласно высочайшего повеления от 25 июня с.г., составлен быть не может. Население волости, не желая дать людей, арестовало управителя и других должностных лиц, кои могли дать сведения о наличности требуемых людей. Составленные ранее списки у меня отобраны и уничтожены толпой, ворвавшейся в канцелярию». Восстание 1916 года занимает особое место в истории многовекового национально-освободительного движения казахского народа. В условиях империализма и Первой мировой войны народ поднялся на борьбу за независимость, которую начали в свое время Срым Датов, Исатай Тайманов, Махамбет Утемисов, Кенесары и Наурызбай Касымовы. Оно имело массовый характер, антиколониальную и антиимпериалистическую направленность. Классовый момент (борьба против феодальной верхушки аула) был второстепенным по сравнению с главной задачей восстания - национального и политического освобождения народа.Валихан АЛИМХАНОВ, историк-архивист
