Уроки «на пальцах». Она учит детей слышать сердцем

Она учит детей слышать сердцем

Учитель русского языка и литературы специальной школы-интерната № 3 «Мейiрiм» для детей с нарушением слуха Людмила Попова - удивительный педагог. За ее спиной четверть века сложной, выматывающей, эмоциональной и при этом успешной работы со школьниками с особыми потребностями, которая заключается не только в индивидуальном подходе в обучении, но и в понимании, искреннем участии и непоколебимой вере в успех каждого ученика. О своем пути от огромной любви к книгам до изучения языка жестов и работы в особенной школе педагог рассказала в интервью нашей газете. - Людмила Эргешбаевна, каким было ваше детство? Откуда берет начало эта огромная любовь к языку и литературе? - Родилась я в Джамбуле. Окончила среднюю школу № 1 имени Ленина, а потом поступила в наш Джамбулский педагогический институт. Почему педагогический? А куда податься девушке с гуманитарными мозгами? То, что я гуманитарий, стало ясно уже в пять лет, когда я незаметно для родителей научилась читать. В то время как нормальных детей со скандалом загоняли домой с улицы, меня со скандалом выгоняли на улицу, забирая книжку. Я решала проблему кардинально, заранее пряча книги в почтовый ящик. И, выйдя на улицу, мама обнаруживала меня на скамейке с книгой. В нашей семье фраза «Книга - лучший подарок» произносилась без намека на иронию. В семье была отличная, с умом и любовью подобранная библиотека. Отец руководил моим чтением, он говорил так: «Есть книги, которые читать хочется, а есть - которые нужно. Эта именно из таких». И назначал дедлайн. И я знала: обязательно проверит на знание и понимание содержания. Именно книги сыграли ключевую роль в моей самоидентификации: я знала, что хочу заниматься чем-то, что связано с литературой. Хотела ли стать писательницей? Конечно. Вплоть до того момента, пока не познакомилась с настоящей литературой и поняла: бойкое перо и большой словарный запас - еще не залог таланта. По окончании института мне предложили работу преподавателя на кафедре практического курса русского языка. Но я тогда не учла одного: работая в институте, необходимо писать диссертацию. Поступила в аспирантуру, горя желанием написать нечто такое… Оказалось, что заниматься наукой это очень, очень дорого. Научный руководитель посоветовал мне взять творческий отпуск и поехать в Москву, поработать в диссертационном отделе Ленинской библиотеки. Это были 90-е годы. Поехать в Москву тогда для меня было как слетать на Луну. Без занятия наукой я не имела права преподавать в институте, потому написала заявление об уходе… - Так вы и оказались в школе-интернате для глухих и слабослышащих детей? - Верно. Эта школа-интернат тогда только-только открылась в нашем городе, и я пришла туда с одной мыслью: я здесь временно… - Специфика школы вас не напугала? - Нет. Ну, конечно, я не была готова к тому, что дети не будут воспринимать тебя, если ты не говоришь на их языке - языке жестов. Пришлось учить. Я завела толстенную тетрадь, где записывала жесты. Это выглядело примерно так: «спрятаться» - левая рука на уровне груди, ладонью вниз, пальцы сжаты и слегка согнуты; правая рука - в том же положении заводится под левую. И так на каждое слово. А дома все время отключали свет, приходилось учить при свечке, керосиновой лампе…. Тогда я поставила перед собой задачу каждое слово сопровождать жестом, да так вовлеклась, что со слышащими людьми продолжала странные манипуляции руками, вызывая недоумение. - Но ведь язык жестов - не все, что нужно знать педагогу, когда работаешь с детьми с нарушением слуха? - Конечно. Мне казалось: вот выучу жесты - и все, пойдет, как по накатанной. Но жесты - это только полдела. Надо еще было изучить психологию детей с нарушением слуха, ведь у них проблема не с ушами, а с нейронами головного мозга. Спецлитература тогда - допотопная, учебники 1967 года, и те не достать. Практика, конечно, великое дело, но теоретическая база при подготовке специалистов бесценна. Есть, кстати, отличный тест, если хочешь понять человека с нарушением слуха: закрой уши и попробуй хотя бы в течение получаса обойтись без всех этих привычных звуков: капель воды из крана, шагов на лестнице, шуршания страниц, машинных гудков, хлопанья дверей. Вот он - мир глухих детей. Мир, в котором они не знают, как звучит голос мамы. И тогда ты понимаешь, что мир не рассчитан на людей, которые не слышат. Это сейчас на некоторых каналах появился сурдоперевод и субтитры, веб-камеры и видеозвонки, Интернет, наконец, а тогда… Дети жили в информационном вакууме, и порой учитель был их единственным проводником в большой мир. А отсюда и мера ответственности за поданную информацию. Вот представьте: урок литературы по произведению «Алые паруса». Говорю о мечте Ассоль. А потом спрашиваю: «Ребята, а у вас есть мечта?» Тишина. Думают. Задаю наводящий вопрос: «Ну, может, вы хотите где-то побывать? В Японии, например, а?» И тут одна девочка говорит: «Я не хочу в Японию. Я хочу слышать. Понимаете? Просто хочу слышать…» И начинает плакать. Плачут все, включая учителя, который корит себя за такой, казалось бы, невинный вопрос. Мысленно сделала себе пометку: осторожнее с вопросами… - Людмила Эргешбаевна, в чем разница между вами и педагогом из обычной школы? - Моя задача - научить детей говорить и понимать обращенную речь, ведь им жить в этом мире, где даже слышащим людям непросто. Вот пришел ребенок к врачу, и он должен суметь объяснить, что с ним, понять рекомендации врача. Поэтому учителя нашей школы обязаны знать диагноз каждого своего ученика: степень нейросенсорной тугоухости и, как следствие, степень недоразвития речи, сопутствующие диагнозы, если они есть. Ослабленная память, низкий уровень мотивации, когнитивные нарушения - вот то, с чем педагогам нашей школы приходится сталкиваться каждый день. Но, как говорится, не можешь - уходи. Поначалу, узнав, что в моем классе восемь учеников, я говорила: «Всего восемь?», а теперь я говорю: «Аж восемь!», потому что приходится искать индивидуальный подход к каждому с учетом образовательных потребностей. - А отличается ли образовательная программа в вашей школе от обычной? - Типовые учебные программы для наших детей составлены на основе программ общеобразовательных школ с учетом образовательных нужд и потребностей учащихся с нарушением слуха. По сути взяли программу для общеобразовательных школ и адаптировали ее с учетом специфики нашей школы. Кстати, наши дети учатся 10 лет. А еще разница вот в чем: в нашей школе есть группа детского сада, где с малышами каждый день работают сурдопедагоги. С помощью новейших методов аудиометрии появилась возможность ранней диагностики у детей. Чем раньше проведена диагностика, тем эффективнее будут принятые меры. - Куда идут выпускники после окончания специальной школы-интерната для слабослышащих детей? - Все, как у обычных выпускников: кто-то учится, кто-то работает. Конечно же, в выборе профессии и трудоустройстве огромную роль играют родители. Есть родители, которые дают детям возможность поработать летом, чтобы они смогли определиться с профессией. Поэтому к 10 классу они уже знают, куда пойти учиться или работать. Надо сказать, что в нашей школе также постоянно проводится профориентационная работа: приезжают представители из разных колледжей Казахстана, проводят свои презентации, отвечают на вопросы ребят и их родителей. Ну вот, к примеру, двое наших выпускников работают в нашей же школе учителями, окончив Таразский государственный педагогический университет, еще двое - воспитателями. - А какие требования вы предъявляете к себе как к педагогу особенной школы? - Считаю, что учитель у нас должен быть продвинутым, беспрерывно обучаться на курсах повышения квалификации, изучать новую спецлитературу, психологию - то есть все те инструменты освоения мира, которые предлагает сегодняшняя жизнь. А еще не гнушаться учиться у своих учеников. Именно они способны научить нас многому. Ведь наши дети мгновенно подмечают признаки фальши, считывая невербальные признаки с твоего лица. И если я огорчена, то говорю, что огорчена, никак не меньше. Именно так я проявляю свое уважительное отношение к ученикам. - Людмила Эргешбаевна, не жалеете, что выбрали этот не самый простой путь в преподавании? - Нисколько. Я работаю в этой школе 25 лет. Именно здесь я нашла применение своей творческой компоненты: помимо уроков русского языка и литературы, веду кружок жестовой песни. Это молодой вид искусства. Вы, наверное, удивитесь, но наши дети тоже хотят петь, а поют они руками. Это удивительное и завораживающее зрелище. У меня есть музыкальное образование по классу фортепиано, что позволяет мне вести кружок. Наши дети регулярно занимают призовые места на республиканских конкурсах, но главное не это. Главное - что они имеют возможность стоять на сцене под светом софитов и видеть, как им рукоплещет зал. Возможность реализовать свой творческий потенциал, ощущать себя признанным и вызывающим восхищение - вот задача моего кружка. Я не хочу, чтоб наши дети выживали, я хочу, чтобы они жили, дышали полной грудью и чувствовали себя счастливыми. Именно счастливыми - без всяких компромиссов. Я не вселяю в своих детей инфантильный оптимизм, я учу их жить в реалиях жизни. Стараюсь честно отвечать на их, иногда очень непростые, вопросы. Гуманизм - это не слезы жалости, а ежедневная ответственность за твою деятельность. - Как вы мотивируете своих учеников на успехи в учебе? Как вселяете в них уверенность? - Похвала - самый простой прием. И самый неэффективный. В нем отсутствует анализ учебной деятельности ребенка. Кстати, в самом начале своей работы в этой школе я так и действовала - и получила неожиданный результат: «Если я молодец, то почему у меня не пятерка?!» Попытки объяснить неубедительны для ребенка. Похвалила? Ставь пять - и точка. И, как следствие, обиды, слезы, отказ от дальнейшей работы. Так как же мотивировать? Давать задания разного уровня сложности, чтобы все дети смогли справиться. При подготовке заданий определяющую роль играет знание учителем особенностей мышления детей с нарушением слуха. Например, тема «Степени сравнения имен прилагательных». Ученики обычных школ образуют сравнительные формы прилагательных автоматически просто потому, что они растут в слухоречевой среде. Для наших детей эта несложная тема представляет колоссальные трудности из-за исторического чередования согласных. Например, если добрый - добрее, умный - умнее, значит, сладкий - сладкее, а тихий - тихее. То есть, зная все «подводные камни», ты просчитываешь уровень сложности задания. Я убеждена, что лучшая мотивация для учеников - мотивированный учитель: страстный, искренний, готовый эмоционально тратиться, компетентный, но при этом не трясущийся за потерю авторитета, не скованный догмами, но и не рубящий с плеча, не дающий готовых ответов. И если ученик все-таки считает, что Герасим - плохой человек, потому что утопил собаку, он имеет право на свое мнение. Лучше такое мнение, чем отсутствие мнения вообще. Ученик должен быть уверен, что он может обратиться ко мне с любым вопросом. И при этом его не обдадут презрением. Поэтому, изучая неологизмы, приходится объяснять, что такое краш, буллинг, чилить и хейтить. Ведь наши дети активно общаются в соцсетях и тоже хотят быть «в теме».

Беседовала Камила ПОЛЯКОВА