Профессия – миротворец

«Голубые каски» Казахстана готовы к выполнению самостоятельных задач в составе миротворческих сил ООН.

Известие о том, что военнослужащие Казахстана отправятся с миссией на Голанские высоты, неоднозначно было воспринято широкой общественностью. Кто-то уверен, что участие в миротворческих операциях под эгидой Организации Объединенных Наций – это честь, оказанная Вооруженным силам РК. Но есть и те, кто считает, что отправлять наших ребят в горячие точки планеты, пусть даже и ради сохранения мира и стабильности в отдаленных регионах, – это лишний раз подвергать риску жизнь и здоровье наших военнослужащих. Для того чтобы прояснить, что же на самом деле представляет собой служба за рубежом наших соотечественников под эгидой ООН, мы отправились в Центр миротворческих операций Министерства обороны Респуб­лики Казахстан (в экспертном сообществе более известный как КАЗЦЕНТ). Начальник управления миротворческой подготовки подполковник Рустем Сулейменов с детства хотел стать военным, но не думал, что значительную часть своей службы проведет за границей. Как и многие офицеры, он поступил в Алматинское высшее военное училище (ныне Военный институт Сухопутных войск), после которого должен был нести службу пехотинцем в мотострелковых подразделениях. Но благодаря высокому росту и хорошей физической подготовленности, а также тому, что на мандатной комиссии присутствовал начальник кафедры воздушно-десантной подготовки, Рустему предложили продолжить службу в воздушно-десант­ных войсках. По распределению молодой офицер хотел попасть в Капчагайскую 35-ю десантно-штурмовую бригаду, но и тут вмешалась судьба. Уже в момент окончания училища, прямо во время выпуска командующий Аэромобильными войсками генерал-майор Мурат Майкеев объявил, что нужны трое желающих служить в Казахстанском миротворческом батальоне, о существовании которого, равно и о том, чем этот батальон занимается, никто из молодых офицеров не знал. Рустем предположил, что это какое-то особенное подразделение – наподобие спецназа, тем более что одним из требований было названо знание английского языка, и вызвался добровольцем... – В Казахстанский миротворческий батальон мы попали в разгар подготовки к учениям «Степной орел» – это тактико-специальные миротворческие учения, которые проходили совместно с иностранными военнослужащими на Илийском учебном полигоне, – вспоминает Рустем Сулейменов. – Там не было солдат срочной службы, только кадровые офицеры и сержанты-контрактники. Завоевать авторитет среди повидавших виды подчиненных мне, как молодому офицеру, было непросто. Со сложностями я столкнулся и на самих учениях. Приходит американец – офицер-инструктор, ставит задачу, а я его с трудом через слово понимаю. Рядом стоит мой сержант взвода, и он мало того, что прекрасно его понимает, но и успевает мне объяснить, что от нас требуется. Честно признаюсь, я тогда растерялся. Прошел первый день занятий, я собрал своих сержантов и говорю: «Вы должны научить меня всему, что знаете сами». Начинать пришлось буквально с «алфавита»: «Альфа», «Браво», «Чарли» – у миротворцев позывные и многие приказы и термины на английском. Ходил за ними по пятам, спрашивал, слушал, читал специальную литературу, документы на английском языке. За неделю поднатаскался и уже к активной фазе я был готов, потому что не мог ударить в грязь лицом. На время начала службы Рустема Сулейменова в миротворчес­ком батальоне за образец была взята иностранная система подготовки подразделений. В рамках международного сотрудничест­ва единственное казахстанское воин­ское подразделение, предназначенное для выполнения задач за пределами страны в составе многонациональных сил, должно было слаженно работать с другими иностранными военными формированиями. А чтобы это подразделение успешно выполняло задачи, военно­служащие должны свободно владеть английским языком и быть способными действовать по тактике иностранных государств. На тот момент в числе наших миротворческих сил уже были опытные ребята, успевшие поучаствовать в миссии в Ираке. Ветераны подтверждают, что все приемы и действия, которым военно­служащие обучаются во время учений «Степной орел», там использовались. Та же тактика: патрули выходят в шахматном порядке, передвигаются комбинированным способом – сперва на технике, а в некоторых районах спешиваются, по тем же командам выходят из зоны поражения, несут службу на блокпостах. – Первый раз я попал за границу в 2009 году, после курсов языковой подготовки меня отправили в Чехию, город Вышков. Есть такая программа BMATT (BritishMilitaryAdvisoryTrainingTeam – Британская военно-консультативная учебная группа) – инструкторы из Великобритании для офицеров, в том числе и иност­ранных государств, проводят курс боевой подготовки в рамках программы оперативной совместимости. По сути, они обу­чали тактике действий и командованию. Жили в офицерской казарме, с понедельника по пятницу шло непрерывное обучение, иногда обед привозили прямо в поле, где проводились занятия. А суббота, воскресенье были выходными, можно было свободно выходить, садиться на электричку и ехать в Прагу, – продолжает рассказ миротворец. В целом, как отмечают военнослужащие Казахстана, побывавшие в зарубежных военных подразделениях, служба идет интенсивная. Программа боевой подготовки предполагает, что после учений с отделением нужно сразу переходить к учениям в составе взвода, следом – в составе роты… Обучение насыщенное. И это приносит свои плоды. Не только казахстанские офицеры, но и иностранные специалисты говорят, что наши военнослужащие морально и психологически крепче, физически более развитые. К примеру, в ходе миссии в Ливане один из миротворцев казахстанской миссии на турнике подтянулся более 80 раз, что произвело неизгладимое впечатление на индийских коллег... В 2013 году Рустема отправили в Турцию на курсы «Военный наблюдатель ООН». Он тогда и не знал, что офицер, прошедший данные курсы, автоматически становится кандидатом для учас­тия в миротворческой миссии в качестве военного наблюдателя. Через два года группу военных из числа прошедших такое обучение откомандировали в управление командующего. Представители Центрального спортивного клуба армии принимали зачет по физической подготовке, офицеры проходили углубленную медицинскую проверку, затем был этап вакцинации – в общем 12 вакцин. Уже опытные военнослужащие догадывались, что их к чему-то готовят. И в 2015 году первый офицер, который сейчас является начальником службы анализа и контроля учебного процесса, Тимур Мусапиров первым отправился в миссию в Западную Сахару. Рустем уже пятым по счету наблюдателем миссии ООН из числа казах­станцев получил назначение в Республику Кот-д’Ивуар. – По прибытии я не мог привыкнуть к местному климату. Была очень влажная, жаркая и душная погода. Целую неделю мне было тяжело дышать, казалось, что ухудшилось зрение, но, как выяснилось, мы еще очень легко отделались. Некоторые офицеры, прибывшие из Европы, вынуждены были отправиться домой, потому что их кожа начала трескаться, не выдерживал иммунитет, возникли проблемы со здоровьем. Как оказалось, мы – казахи – легче переносим такой климат и быстро привыкаем к нему, – подчеркнул наш герой. – Второе, что меня поразило, – это страшная бедность. Был момент, когда мы ехали из аэропорта, коллега предупредил меня, что пока будем ехать, двери должны быть заблокированы, потому что их могут открыть и что-нибудь утащить, и сказал никому ничего не давать. Но тут подошла к окну женщина, жестом показавшая, что голодна, а у меня был доллар, и я открыл окно, чтобы отдать ей его. И тут же нашу машину облепили попрошайки, да так, что заблокировали проезд. В общем, еле выбрались. Любого иностранца там расценивают как средство обогащения. Могут просто по голове стукнуть, там вообще нельзя лишний раз выходить на улицу. В том месте, где мы живем, есть охрана, которую обеспечивает местная охранная фирма. Так как согласно правилам миссии в одном месте не могут служить представители одной страны, Рустем служил на севере, в пяти километрах от границы Республики Мали, где был расположен небольшой штаб военных наблюдателей из 10 человек. Его коллега, также прибывший из Казахстана, остался в столице. Первый месяц службы приходился на процесс регистрации и адаптации, офицеру официально придали статус миро­творца, далее он сдал экзамен по вождению автомобиля с механической коробкой передач, открыл карточный счет, получил голубой берет, нашивку, но при этом остался служить в своей национальной форме. К слову, каждый офицер сначала подписывает контракт. В случае если миротворец погибает или получает увечье вследствие того, что самовольно нарушил правила безопасности, ООН компенсацию не выплачивает. Но если такой случай произошел в боевой обстановке, то Организация оплачивает порядка 70 или 80 тыс. долларов. Служба в качестве военного наблюдателя – это привилегия, где офицер является глазами и ушами миссии. Обычно наблюдатели не вооружены, единственным средством обеспечения безопасности выступают бронежилет и каска. Главная задача миротворцев базы заключалась в наблюдении за приграничной зоной, населенными пунктами и инспекцией воинских частей, которые там находились. Это был маленький поселок с населением около 5 тыс. человек. Как отмечают сами военные – богом забытое место. Единственным островком цивилизации был их штаб. На 10 военных наблюдателей 5 автомобилей «Ниссан-Патрол». При этом личный состав базы был структурно разделен по четкой военной иерархии. Но при этом все выполняли одну задачу: каждый обязан выезжать в пат­руль – два дневных, один ночной. Основная задача военного наблюдателя – это демонстрация присутствия миссии. Если их видит местное население, то видят и бандиты, криминал, незаконные вооруженные формирования. Обычно наблюдателей, выполняющих патрулирование, никто не трогает, так как все знают, что покушение на наблюдателя повлечет за собой масштабные последствия – в этот же день к месту, где произошла нештатная ситуация, будет дислоцирован батальон, виновных все равно найдут и они будут наказаны. – За время моей службы в Кот-д’Ивуаре была ситуация, когда ночью мы получили тревожный сигнал от местной полиции, – рассказывает Рустем Сулейменов. – Со стороны Мали вооруженная группа из 13 боевиков пересекла границу и направлялась в нашу сторону. Где они были в данный момент – непонятно. В поселке паника, все куда-то бежали. Мы поднимаемся по тревоге, местные охранники нас бросили – убежали. Согласно протоколу у нас эвакуация, а ближайшая база находится в 250 километрах от нас. Это 150 километров по пересеченной местности и 100 вроде как асфальт. Мы экипировались, собрали тревожные сумки, сели на технику, завели ее и сидели внутри, пытались по радиостанции выйти на командование, чтобы нам выслали сопровождение, либо нужно было выезжать самостоятельно. К этому моменту уже позвонил командующий, и нам поступил приказ оставаться на месте: «Выезжайте на центральную площадь и в заведенных машинах ждите. В случае получения информации о приближении вооруженной группы уезжайте самостоятельно, мы высылаем к вам Нигерийскую роту – силы быстрого реагирования». Мы просидели примерно 4–5 часов, поселок как будто вымер. А потом увидели приближающиеся БТР, джипы и вертолет. Командир роты кричит: «Где они?!» А мы никого не видели. Вернулись в офис, доложили об этом командующему. Командир роты принял решение оставить один БТР с нами на случай сопровож­дения и начал самостоятельную операцию. Как позже выяснилось, бандиты в Мали сожгли деревню и, чтобы скрыться от преследования вооруженных сил той страны, пересекли границу, при этом убили шесть таможенников, двух полицейских и двух гражданских. Но узнав, что у них на пути стоит база миротворцев, преступники не решились войти в поселок, а предпочли обойти его стороной. Уже утром вооруженная группировка пересекла границу обратно, опасаясь преследования миротворческих сил. – Наша база – это один небольшой частный комплекс, поделенный пополам. Одна часть – большой дом, где мы жили, и второе помещение – офис, наши рабочие кабинеты. Внутри парковка на пять автомобилей. Снаружи комплекс охраняется местной охранной фирмой. Что касается обеспечения – ООН платит деньги, мы сами себя обеспечиваем питанием, имеем право нанимать работников. У нас, например, были две местные женщины – стирали наши вещи, убирали в комнатах, готовили. Наша задача – выполнять свои обязанности, не тратя время на бытовые нужды. Утром, как робот, встал, в 9 пошел в офис, уже бумага пришла, проводим брифинг, двое по графику уезжают туда, двое сюда, а вы едете на ночной патруль. И так каждый день, без выходных, без праздников в течение всего года. Только отпуск в 30 дней, который каждый старается использовать для того, чтобы съездить на родину... Я похудел на 15 килограммов, – отметил наш собеседник. Во время второй миссии уже в Центральноафриканской Респуб­лике Рустем проходил службу в качестве штабного офицера службы разведки. На такие долж­ности сотрудников назначают из числа офицеров, уже имеющих опыт участия в миротворческой миссии, либо в составе контингента, либо в качестве военного наблюдателя. Штабной офицер должен быть юридически более подкован, ведь на него возлагается весь документооборот службы. – Мне штабным офицером было работать сложнее, – продолжает Рустем Сулейменов. – Кабинетная работа, перед компьютером сидишь 24 на 7, тебе могут позвонить в любое время суток, потому что операции идут круглосуточно. Постоянно в напряжении. На выходные выезжали с базы в составе группы из 3–4 человек, но лишь для того, чтобы сходить на рынок. Иногда устраивали спортивные мероприятия – футбол, волейбол. В остальное время – сплошная рутина. Я ежедневно составлял анализы, отчеты о деятельности вооруженных групп, приказы, запросы на информацию, все должен был знать: все дороги, все кусты, все бандформирования, всех лидеров, где кто находится, куда передвигается, где и когда был последний инцидент. И все это ты должен уметь грамотно изложить на бумаге, потому что вся твоя работа отправляется в главный штаб миссии, а там уже принимаются решения о том, как применить миротворческие силы. В общем Рустем Сулейменов побывал за границей более 10 раз: Чехия, Германия, Австрия, Турция, Непал, Иордания, Грузия, Бельгия, Италия, участвовал в миссиях ООН в Республике Кот-д’Ивуар и ЦАР, в различных миротворческих и международных учениях. А сегодня он и такие же опытные офицеры передают свой опыт бойцам, которые станут участниками самостоятельной миссии казахстанского контингента на Голанских высотах.

Источник информации: kazpravda.kz