Пятый угол. Взрослые сироты не могут разрешить жилищные и другие проблемы

Взрослые сироты не могут разрешить жилищные и другие проблемы

Зачастую сироты или подростки, чьи родители были лишены прав, признаны недееспособными или безвестно отсутствующими, либо не выполняли родительских функций, даже достигнув совершеннолетия, остаются неблагополучными. Проблема их социализации в обществе злободневна и актуальна по сей день. По данным на начало 2024 года, в Казахстане насчитывались более 22 тысяч сирот и детей, которые остались без попечения родителей. Многие из них проживают в госучреждениях: центрах социальных услуг, интернатах и детских деревнях, которые предоставляют условия для проживания, обучения и воспитания детей, разрабатывают воспитательную программу. Сейчас в Таразе действует центр поддержки детей, находящихся в трудной жизненной ситуации. Анализ педагогической практики показывает, что гос­учреждениям не удается в полной мере решить вопросы социализации личности, адаптации, реабилитации и интегрирования детей-сирот в общество. Ограниченное количество социальных контактов сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, приводит к тому, что они не умеют адаптироваться к новым социальным условиям, новым людям, что ведет к повышенной агрессивности и конфликтности, озлобленности и беспомощности. И, как следствие этого, бывшие воспитанники детдома, центра соцуслуг и беспризорники пополняют армию безработных, бездомных и преступников. К сожалению, не раз выявлялись факты, что пособия и квартиры сирот являются весьма притягательными для мошенников. Многолетний опыт детских домов доказал, что только семья, пусть даже и приемная, может дать ребенку любовь, заботу, опыт и навыки для нормальной жизни. Главная задача государства - чтобы каждый ребенок нашел новую семью. Для этого в законодательстве республики прописаны такие процедуры, как усыновление; патронат; опека и попечительство; приемная семья. Действуют также детские дома семейного типа, когда супруги подают совместно заявление о принятии к себе детей-сирот от четырех до 10. В такие детские дома воспитанники центров и интернатов могут попасть с 10 лет и только по собственному желанию. Однако же остаются еще десятки тех, кто не научен самостоятельной жизни, и время от времени сталкиваются с такими проблемами, как прописка, отсутствие жилья, работы или документов. Юрист общественного объединения «Центр социальной адаптации детей сирот и выпускников детских домов «Мирэкл» Рауф Сабитов знает немало фактов, когда выпускники детских домов и спецшкол не могут самостоятельно выйти из сложной ситуации. В этом отчасти виновны «прорехи» в нынешнем законодательстве. - Сейчас мы занимаемся судьбой 37-летнего Евгения Б., у которого нет жилья, бывшего выпускника детского дома. Евгений - инвалид третьей группы, у него ментальное заболевание и алкогольная зависимость, но лечить его никто не берется. Поскольку он долгое время был нигде не прописан, то по истечении срока действия удостоверения личности не мог своевременно получить новое. За отсутствие прописки и проживание без документов был дважды оштрафован почти на всю сумму пенсии, - рассказал Р. Сабитов. - Беда в том, что сироты, особенно люди с ментальными заболеваниями, легко становятся жертвами всяких мошенников. Вот с Евгением произошла неприятность: некто назвался сотрудником правоохранительных органов и взялся ему помочь: сделал прописку, помог получить удостоверение личности. И тут же приехал вместе с ним в банк, где на счету Евгения накопилось более 340 тысяч тенге. «Помощник» снял всю сумму, около 40 тысяч отдал ему, а 300 тысяч забрал себе. В итоге Евгений остался на улице, без денег, вынужден жить в подвалах домов и люках систем отопления. Липовая прописка аннулирована. И снова Евгения ожидает очередной штраф, - добавил собеседник. - В феврале он не смог получить пенсию, его счет оказался заблокированным из-за штрафов. Хотя пенсии инвалидов должны быть защищены от ареста, в центре по выплате пенсий и пособий ответили, что это их не касается. Нынешней зимой Евгения устроили в хостел, внесли оплату из его пенсии за месяц вперед. Буквально через пару дней он нарушил правила проживания - пришел в хостел пьяным, и его выгнали. Деньги, конечно, пропали. Его нужно лечить, но где? И таких случаев, увы, немало. Команда общественного объединения «Центр социальной адаптации детей-сирот и выпускников детских домов «Мирэкл» много лет пытается обратить внимание на проблему бездомных инвалидов третьей группы с ментальными заболеваниями. Ведь они больше всех страдают от действий проходимцев, подвергаются обману и лишаются своих пенсий. Еще одна проблема - неправильная постановка на жилищный учет многодетных матерей. Наталью С. поставили в очередь в цоне как неполную семью, хотя у нее на момент постановки на учет уже было четверо детей. Теперь женщине отказывают в льготной двухпроцентной ипотеке на том основании, что она стоит на учете не как многодетная мама. Другая выпускница детского дома Каламкас К. при попытке встать в очередь на жилье обнаружила, что за ней числится квартира, которую оформили на ее имя еще в детском доме. Выяснилось, что эту квартиру в тот же год мошенники переоформили, под другим номером приватизировали и продали. Теперь она собственница несуществующей квартиры, которая значится под вымышленным номером. И хотя в данном случае имеет место явно коррупционное правонарушение, правоохранительные органы отказывают в проведении расследования и восстановлении справедливости. Бывший детдомовец Ергали Сейдилдаев считает, что нынешняя система семейных детских домов более эффективная чем прежняя, в плане социализации детей в общество. Ергали - выпускник детского дома имени Кабылбека Сарымолдаева 1992 года. Попал туда семилетним ребенком со своими двумя младшими братьями, их трехмесячную сестру определили в Дом малютки. - Мама скоропостижно умерла, а у отца на иждивении была еще и наша бабушка, требующая особого ухода. Так мы оказались на попечении у государства. С точки зрения содержания жаловаться было грех: мы были сыты, одеты, посещали школу, с нами хорошо обращались, до сих пор благодарен персоналу детдома, который меня растил, - вспоминает он. - Мы были отгорожены от прозы жизни: готовили нам пищу повара, прачки стирали одежду и постельные принадлежности и так далее. А когда мы вырастали, нас выпускали во взрослую жизнь с минимумом полезных знаний и умений. Скажем, навыков общения в рабочем коллективе, с незнакомыми людьми у меня не было. Что до образования и получения профессии, то тут выбор был тоже минимальным. И у мальчиков, и у девочек путь был один - в ПТУ, причем выбор профессий ограничен - сварщики или повара. А еще в 1992 году начался развал экономики, предприятия перестали платить зарплату, вчерашние рабочие, бухгалтеры, инженеры оказались на улице, никому не нужные. А уж мы, выпускники детских домов, тем более никому не нужны. Помню невеселую деталь моего выхода во взрослую жизнь. Нам искали одежду, обувь и нашли какие-то черные брюки по моде 1960-х годов, такого же типа рубашки, серые плащи, обувь. Непонятно, где все это столько лет хранилось, но в 90-е мы выглядели так, словно прилетели на машине времени из эпохи застоя. С работой - полный швах, зарплату платили раз в полгода. И к чему это привело? Многие выпускники пошли в криминал: кто отправился в тюрьмы, кто сгинул безвестно, кто погиб. В ходе беседы с Ергали я вспомнил, как в 1989 году директор детдома Анатолий Буторов на заседании круглого стола по проблемам социализации выпускников детских домов сказал: «Пока для наших выпускников широко открыты только ворота тюрем!» - Совершенная правда. А девушкам пришлось еще хуже. Ведь наши девчонки в 15 лет не умели даже заваривать чай! Мы жили в благополучном, безопасном и изолированном мире до совершеннолетия. А потом - раз, и вокруг новый, чужой, непонятный и даже враждебный мир, в котором мы никому, казалось, не нужны. И выживали как могли. Девушкам было особенно тяжело. Лишь единицы благополучно вышли замуж, завели семью, детей. Большинство же по нескольку раз оказывались в гражданском браке, растили детей сами, не имея жилья и прописки, не имели возможности оформить документы на детей и получать пособия, - говорит Ергали. Вот на фоне этой безрадостной картины в начале 2000-х группой активистов под руководством Рауфа Сабитова было создано общественное объединение «Мирэкл», а Ергали стал первым его председателем. Конечно, сейчас ситуация значительно улучшилась. Важным шагом стало создание семейных детских домов и института патронатного воспитания. Если ранее в детских домах группы переименовывали в «семьи», то потом до кого-то дошло, что вместо содержания детских домов, средства лучше передавать семьям, в которых дети будут жить постоянно, привыкая к действительно семейной жизни. Тем не менее главная проб­лема уже взрослых сирот - отсутствие жилья. И причин этой ситуации немало. Многим приходится, и это в лучшем случае, жить на съемных квартирах, в комнатах, времянках. Естественно, владельцы такого жилья или помещений, отведенных под него, не испытывают желания прописывать квартирантов. Представители такого «бизнеса», как правило, действуют в теневом секторе, а нередко и у самих сирот нет документов, удостоверяющих личность или право собственности на жилье. А без прописки не получится отправить ребенка в детский сад или школу, оформить пособие. - Когда жильцы просят хозяев жилья их прописать, обычно слышат такой ответ: «Не нравится - уходите! И без вас желающих получить крышу над головой много». И куда деваться - на улицу с детьми? Вот и получается замкнутый круг, в котором дети вырастают в крайне тяжелых условиях, без медицинской помощи и осмотров, без государственной поддержки, не получают образование, потому что у них нет документов, - добавил собеседник. - У нас есть конкретный случай с выпускницей детского дома в Таразе. Поставили ее в очередь на получение социального жилья в жилищном управлении акимата областного цент­ра. Затем в управлении произошел пожар, и ее документы оказались в числе сгоревших. Сама она узнала об этом спустя длительное время, ей объяснили, что, мол, теперь в очереди она не числится. Предложили снова встать в очередь, но уже не как сироте, а как матери-одиночке, поскольку к тому времени у нее уже появился ребенок. Послушалась, написала заявление уже как мать-одиночка и встала в очередь снова. Уже 23 года прошло после выпуска из детского дома, а она не имеет жилья до сих пор. - А ведь, по сути, чиновники ее просто обманули! Не ее вина, что документы сгорели, их должны были восстановить, и при чем тут смена статуса? - горячится Ергали. - Сейчас идет разбирательство этого дела, но подобных-то случаев немало. Или другой вопрос. Чтобы сироты не потеряли жилье, им сейчас оформляют квартиры не в собственность, а в пожизненную аренду. Но как «не-собственник» будет оформлять документы на это жилье, тот же техпаспорт? Техпаспорт должен делать собственник по закону, а собственник в этом случае - государство! Я ходил по поводу квартиры, которую получила сирота, в департамент жилья, там говорят: договор вам на руки дали - дальше все сами. А ведь это недешевые для сирот услуги. И в результате я из своей пенсии инвалида второй группы - а это всего 76 тысяч тенге в месяц - заплатил за оформление необходимых документов Анны. Хорошо, подключились по моей просьбе ребята из волонтерской группы «Кислород-SOS», тоже помогли. Без этих документов нет прописки, а без прописки - нет ничего. Наконец, все сделали, но в адресной социальной помощи ей отказали. Из-за того, что вместе с Анной и ее тремя детьми в квартире проживали ее две сестры. Заявили, что квартирантки дают доход. Вот и доказывай чиновникам! У матери с тремя детьми нет денег даже на хлеб, нет мебели и бытовой техники, но это никого не интересует. Вот с такими проб­лемами мы и сталкиваемся постоянно. Активисты, занимающиеся проблемами адаптации выпускников детских домов, считают, что нынешнее казахстанское законодательство в этой сфере еще далеко от совершенства. Важно обеспечить защиту сирот от недобросовестных чиновников, квартирных мошенников и прочих бед, что встречаются на их жизненном пути слишком часто.

Юрий ЕФИМОВ, фото Per GOSCHE, flickr.com