Заложники вражеских побед

В канун 80-летия Победы в Великой Отечественной войне мы рассказываем о фронтовиках, их вдовах и тружениках тыла, в том числе о тех, чье детство и отрочество пришлись на военные годы. Предлагаем нашим читателям присылать в редакцию фотографии и материалы о тех, кто воевал на полях сражений и ковал победу в тылу.

 

История того времени - бесценный кладезь, и мы обязаны хранить имена тех, кто прошел через самые тяжелые испытания, но сохранил в себе человечность, любовь и сострадание.

В годы Великой Отечественной вой­ны врагом была оккупирована территория, на которой остались от 80 до 85 миллионов советских граждан.

Герой этого повествования, Рефат Ефимов, родился 18 марта 1937 года в Крыму, в курортной Ялте. Его мать, Зуре Умерова, к тому моменту имела от первого брака дочь Надире и сына Ружди, а отцом Рефата стал тренер, физрук пансионата Евгений Ефимов. У крымских татар межнациональные браки были на полу­острове нормой: Надире, чтобы выйти замуж за возлюбленного-грека, приняла православие и под венец пошла Надеждой.

Предвоенная жизнь Рефата была счастливой и интересной. В пансионате он, подражая отцу, делал зарядку с отдыхающими, в гостинице «Интурист», где работала его мама, видел многих известных людей того времени. Мальчишка не понимал, кто треплет его за щечку, а это были известные артисты Любовь Орлова и Алексей Столяров… В четыре года Рефат даже исполнил крошечную роль в фильме-сказке «Конек-горбунок», где он нес мантию глупого царя. Но все радости закончились 22 июня 1941 года.

Отец Рефата буквально в первую неделю войны, как и большинство мужчин Крыма призывного возраста, ушел в Красную Армию. И еще до начала оккупации Зуре Умерова получила извещение, при виде которого солдатки теряли сознание, о том, что Евгений Ефимов пропал без вести. Поиски после войны так и не помогли узнать о его судьбе. А в начале сентября в Ялту вошли немцы. Город оставили без боя, все уцелевшие после разгрома на Перекопе - воротах в Крым - красноармейцы спешили в Севастополь на защиту его фортов и морских батарей.

Перед самым приходом оккупантов Зуре удалось достать пропуск на уходивший из Ялты на Кавказ транспорт - госпитальное судно «Армения». Но на корабль в первую очередь грузили раненых, очередь эвакуируемых оказалась длиной в километр, так что попасть на судно семье не удалось. Рефат до сих пор помнит, как плакала на причале его мама. А на следующий день они узнали, что через пару часов после выхода из Ялты «Армению» торпедировали немецкие самолеты. Госпитальное судно затонуло через несколько минут, спаслись несколько десятков человек из более чем пяти тысяч пассажиров…

Через месяц Рефат угодил под машину на городской набережной. Мальчишки попали под волну, перехлестнувшую парапет набережной (осенние шторма в Крыму суровы), и бросились через проезжую часть. Старшие проскочили, а самый маленький успел увидеть только радиатор «Опеля» перед глазами. Пришел в себя на руках у офицера из той машины, который нес его в операционную городской больницы. Серый кожаный плащ - вот и все, что запомнил он о своем спасителе. Потом была операция при свечах, в Ялте еще не работала электростанция, мальчик запомнил фразу: «Не жилец».

Но судьба и крепкий организм маленького человечка решили иначе. Слушая рассказ отца, я не сразу понял, что спасший его офицер был немецким. Видимо, в вермахте еще оставались люди.

 

Крым в плену

Перспектива нахождения под властью третьего рейха для жителей оккупированных территорий была мрачной. Приход немцев на территорию Крымского полуострова сопровождался террором, убийствами мирного населения, изъятием продуктов питания, одежды, всего необходимого. Средством устрашения жителей оккупированных территорий СССР было насилие.

Люди, оказавшиеся фактически запертыми в оккупированном Крыму, по сути, стали заложниками войны. По свидетельству очевидца событий Наримана Мамутова: «Немцы боялись партизан, и чтобы проехать через лес, из нас, жителей, делали «живой щит», ехали за нами в конце обоза». Так, военный комендант Карасубазара вывесил в апреле 1942 года приказ, что за убийство одного офицера будут расстреляны 200 мирных граждан, за ранение офицера - 100, а за убийство одного немецкого солдата будут расстреляны 100, а за раненых -
50 советских граждан.

Но в Ялте, как и везде на полуострове, мало кто приветствовал оккупантов искренне. Так, первый комендант города, майор Эрнст Беккер узнал, что в окрестных горах прячутся многочисленные партизаны, и решил покончить с ними немедля. Собрал полицаев, комендантскую команду и отправился в горы навстречу судьбе. Которая оказалась в руках обыкновенного часовщика.

Василия Кулинича мало кто не знал в Ялте. Его часовая мастерская располагалась у набережной возле улицы Литкинса, где жила семья Рефата. После прихода оккупантов Василий стал партизанским связным, и он сообщил им, что туда направляется карательная команда коменданта Ялты. Так что партизаны успели приготовить «дорогим гостям» достойную встречу.

Сам Кулинич занял позицию в замаскированном секрете, пропустил мимо передовой пикет немцев, и на поляну перед ним высыпала целая куча фашистов, в середине которой шел высокий офицер в сбитой на затылок фуражке. Узнав коменданта, Василий взял его на прицел, сделал первый выстрел этого боя и последний в жизни Эрнста Беккера. Полицаи и немцы так и не поняли, откуда по ним стреляют, потеряв дюжину солдат убитыми и ранеными, незадачливые каратели бежали. Курортная Ялта впервые продемонстрировала оккупантам, что здешние края для их здоровья очень губительны. За время оккупации в городе сменились шесть комендантов, и все они были убиты партизанами и подпольщиками.

 

Оккупанты вблизи

На Крымском полуострове бои шли с августа 1941 года по июль 1942-го. С ходу взять Севастополь не удалось, так что в конце 41-го после второго неудачного штурма фашисты начали собирать все, что можно для блокады черноморской твердыни.

Так, в Ялте появились румынские части, а затем и итальянские моряки. Турция не пропускала через Босфор боевые корабли, так что катера - торпедные и сторожевые, сверхмалые подводные лодки - привезли через всю Европу по железной дороге, а моряки пришли на пассажирских судах «Тотила» и «Тейя», на внешнем рейде Ялты летом 42-го стоял большой лайнер «Рома».

Такая кампания была для города опасной: советский Черноморский флот постоянно обстреливал порты, стараясь потопить непрошеных гостей и вывести из строя портовое оборудование. Обстрелы шли по ночам (днем в воздухе господствовала немецкая авиация), так что снаряды летели не только в порт, но и куда придется. Зуре с детьми пережидала такие обстрелы в подвале, который, впрочем, от прямого попадания не спас бы. И что обидно, могли погибнуть от снаряда своих.

Среди оккупантов самыми многочисленными были немцы. По соседству с семьей Зуре квартировали тыловики (водители, механики, всякие технари) из 6-й армии, что зимой 1942-1943-го целиком сгинет под Сталинградом. Это были по большей части солдаты старшего возраста, даже участники Первой мировой. Они относились к соседям по дому вполне нормально, а их повар Курт даже раздавал местным детям остатки каши и супа своей полевой кухни. В тогдашних условиях это было почти чудом! Недаром, когда водители съехали, о них даже жалели.

Румынские солдаты зарекомендовали себя горе-вояками, которых искренне презирали даже немцы. Зато эти «потомки Траяна и Децебала» прославились безудержным (даже на фоне оккупации) мародерством и тягой к кражам. Воровали, в том числе у союзников - немцев и итальянцев. Правда, и каратели из румын были плохие - они часто предупреждали местных жителей о предстоящих акциях, тем более что среди крымчан было немало родственных румынам молдаван. В целом память о «римлянах» с Днестра оказалась не самой скверной.

Отдельно стояли итальянцы. На суше они не воевали, зато белая форма моряков мелькала повсюду. Еще до войны сюда приходило много кораблей из Италии, да и в Ялте проживали семьи «дженовезе», что дома говорили на старом генуэзском наречии, так что эти гости были не в диковинку. Сами итальянцы не особо понимали, зачем их дуче объявил войну СССР, с которым до того были вполне нормальные и выгодные торговые отношения. Кстати, лидер легких сил советского Черноморского флота - крейсер «Ташкент» - был построен в Италии в Ливорно и считался самым быстроходным советским кораблем всех времен. Итальянцы даже гордились, что немцы никак не могут его потопить: «Это же мы построили!». Среди итальянцев местные девушки часто находили себе ухажеров. Да и мужчин своих почти не осталось…

Итальянцам, кстати, не повезло особо. После того, как в июле 1943-го в Риме по приказу короля Виктора Эммануила III был арестован Муссолини и Италия объявила о выходе из войны, немцы всех итальянцев, находившихся на их территории, отправили в концлагеря, и мало кто из бывших союзников дожил до мая 1945-го. И крымские итальянцы не стали исключением.

В общем, жизнь в оккупации проходила по принципу: дожил до вечера - радуйся. Мог ведь и не дожить. Однажды на глазах у Рефата погибла маленькая девочка. Шла с мамой по улице и столкнулась с офицером СС. Тот просто отшвырнул кроху с дороги, она ударилась головой о чугунную изгородь и умерла на месте. А офицер в черной шинели как ни в чем не бывало пошел себе дальше.

 

Своими глазами

Что до воспоминаний тех, кто пережил этот ад, то они похожи друг на друга. Рефат вспоминал потом, что в оккупации не отпускали два чувства - страх за жизнь близких (дети не умеют бояться за себя) и голод. Оккупанты совсем не стремились обеспечить выживание «расово неполноценного» населения. Наоборот, чем больше умрет, тем проще потом депортировать в Сибирь и Заполярье уцелевших.

Крым, или по-новому Готенланд, планировалось сделать полностью арийским. В ноябре 1941 года рейхсмаршал Герман Геринг заявил министру иностранных дел Италии Чиано: «В этом году в России умрет от голода 20-30 миллионов человек. Может быть, даже хорошо, что так произойдет, ведь некоторые народы необходимо сокращать… В лагерях военнопленные уже едят друг друга».

Жители городов Крыма, как и Украины, до конца 1941 года не получили ничего. Лишь с конца декабря в Симферополе стали выдавать зерно, залитое керосином, а в Ялте - испорченную муку из захваченных партизанских баз. Городское население выживало за счет созданных до оккупации запасов. Многие голодали. Особенно трудно пришлось жителям Ялты. Только после того, как нацисты осознали факт провала блицкрига и то, что война приобретает затяжной характер, городское население оккупированных областей стали хоть как-то снабжать продовольствием.

Несколько семей, соседей Умеровых, зимой и весной 1942 года умерли от голода. Где голод - там и болезни, даже таблетка аспирина у спекулянтов стоила сумасшедших денег.

Вообще-то семья Умеровых могла бы жить неплохо, несмотря на лихое время. Предки Зуре были дворянами и богатыми людьми, но ее отец Билял Умеров после революции сам передал новой власти все имущество, землю, винодельни, дома, отчего и дожил без всяких репрессий до преклонных лет и умер незадолго до войны.

Так вот, новая власть предложила Умеровым получить в собственность бывшие владения. Однако Зуре вежливо, но твердо отказалась от такой чести, предпочитая жить впроголодь. Зато не отказалась помогать переправлять в горы к партизанам тех, кого искали полиция и гестапо. В ее квартире постоянно ночевали те, кто скрывался и не мог появиться на улице. Зуре понимала, что рискует жизнями и своей, и детей, но не могла поступить иначе.

Двоюродный брат Рефата, его тезка Рефат Сейдаметов, открыл в городе пекарню, откуда хлеб и сухари отправляли в горы к партизанам (это и было заданием молодого человека). Рефат-старший помогал партизанам до апреля 1944 года. Потом на него написала донос в гестапо его бывшая жена. После освобождения Крыма в мае 1944-го останки замученного нацистами Рефата опознали в общей могиле только по одежде.

 

* * *

В 1943 году после сталинградской катастрофы, отхода с Кавказа, кубанской мясорубки до оккупантов дошло, что войну они проигрывают. И стали искать новых союзников. Нашли…

- В мае 1943 года в Ялту перевели карательный батальон, - рассказывал Рефат Ефимов. - Так получилось, что мы с матерью видели это прибытие. Заехали в Ялту десятки грузовиков, в них солдаты в немецкой форме, на шевронах - триколор - синий, белый, красный - и надпись «РОА». Солдаты - бритые налысо, мордатые, сытые, все с перегаром, во время построения их русские маты слышатся на всю площадь. Оказалось, это каратели из донских и кубанских казаков. Их немцы даже объявили - сам читал в листовках для населения - «потомками готов, то есть арийцами». Так вот, эти власовцы даже на фоне немцев были настоящими нелюдями. Их боялись и ненавидели все жители Крыма. Нацисты поручали им совершать массовые убийства и подвергать пыткам мирное население. И они охотно за это брались! Я это видел своими глазами.

… Семья Умеровых чудом дожила до освобождения Крыма Красной Армией в мае 1944 года. А через месяц крымские татары в полном составе были выселены с родной земли и лишены многих прав. Путь в Марийскую АССР для высланных стал очередной Голгофой. Но это уже другая история…

Юрий ЕФИМОВ