Крылом к крылу

Семья Карпцовых из Кордайского района отправила на фронт троих сыновей - Ивана, Григория и Алексея. Иван и Григорий попали в пехотные войска, а Алексей служил летчиком.

 

Благословляя в дорогу сыновей, отец Лаврентий Сергеевич Карпцов сказал: «Вас, Иван и Григорий, земля прикроет, сбережет, а ты, Алексей, в небе будь осторожен, ведь самолет в небе - все равно, что черное пятно на листе белой бумаги…»

Несмотря на его напутствие, все получилось с точностью наоборот. Не сберегла, а схоронила земля Григория и Ивана, живым с войны вернулся лишь Алексей. В семейном архиве до сих пор хранится память о братьях - фронтовые письма-треугольники и похоронки на них.

В 1940 году выпускник Георгиевской средней школы Алексей Карпцов был направлен в Ташкентское авиационное училище, где обучался на стрелка-радиста бомбардировочной авиации. Молодые курсанты с нетерпением ждали день выпуска, когда они не на учебных, а на боевых самолетах поднимутся в воздух. Но мечта сбылась не сразу. По окончании училища Алексея Карпцова и его товарищей направили на Дальний Восток в запасной авиационный бомбардировочный полк.

Война бушевала вовсю, а молодые летчики стояли на охране восточных рубежей нашей Родины. Младший лейтенант, штурман ночной бомбардировочной авиации Алексей Лаврентьевич в составе эскадрильи из девяти «Пешек» («Пе-2») - пикирующих бомбардировщиков - был направлен на Ленинградский фронт. На всю жизнь запомнился ему первый боевой вылет...

Объявлена готовность номер один. Руководитель полетов, командир полка поставил задачу: массированным ударом вывести из строя крупную узловую железнодорожную станцию. Раздается команда «По самолетам!», и вот уже три звена эскадрильи пикирующих бомбардировщиков поднялись в воздух и взяли боевой курс на линию фронта. При подходе к ней их встретила эскадрилья истребителей прикрытия из полка «Нормандия-Неман». Самолет Алексея шел замыкающим в звене, и штурман видел, как, приветственно помахав крыльями, пристроил рядом свою боевую машину улыбающийся, молодой и красивый черноволосый французский летчик.

Сразу же за линией фронта они попали под заградительный огонь зенитных пушек и пулеметов. То тут, то там стали появляться грибки зенитных разрывов. Осколки осыпали фюзеляжи самолетов и крылья. Но все обошлось благополучно, прошли без потерь. И вот, наконец, эскадрилья вышла на цель. Французские истребители боевого охранения остаются барражировать в воздухе, а командиры звеньев бомбардировщиков поочередно дают вводную на пикирование. И одна за другой устремляются к земле с высоты три тысячи двести метров грозные бронированные крепости - советские пикирующие бомбардировщики. Стремительно приближается земля.

«Только бы не опоздать сбросить бомбовой запас!» - лихорадочно думал Алексей.

А стрелка высотомера приближается к требуемой отметке - высоте. Две тысячи метров... тысяча восемьсот... тысяча пятьсот...

«Пора!» - сам себе скомандовал молодой штурман и нажал кнопку бомбосбрасывателя. Смертоносный груз покинул машину и устремился вниз на уже объятую разрывами и пламенем железнодорожную станцию с вражескими эшелонами.

По представленным потом данным этого первого боевого вылета младшего лейтенанта Алексея Карпцова стало известно, что станция надолго прекратила свое существование: были выведены из строя все станционные сооружения, железнодорожные пути и три вражеских эшелона. А советские летчики возвратились на свой аэродром, не потеряв ни одной боевой машины.

По словам Анны Вадениной, внучки Алексея Карпцова, ее дедушка не любил рассказывать о войне - слишком тяжелыми были для него воспоминания. 22 года назад его не стало. Перебирая старый семейный фотоальбом, она наткнулась на пожелтевшую от времени газету 70-х годов и прочитала ее от корки до корки. Там-то и нашла вышеизложенные подробности о первом боевом вылете своего деда - чувству гордости не было предела.

- Спасибо деду за Победу. А еще в моей памяти и памяти всех продолжателей рода Карпцовых навсегда останутся его слова: «Живите в мире и дружбе - слишком дорого они нам дались. Всегда будьте честны и справедливы друг к другу…» - поделилась воспоминаниями о дедушке Анна.

Ляйлим ДОСЕМБЕКОВА,
фото из архива семьи Карпцовых