Двадцать лет после войны

Все ближе юбилейная дата, мы готовимся отметить 80-летие Победы Советской Армии в Великой Отечественной войне. Дата эта символична, ведь, несмотря на прошедшие десятилетия, День Победы остается на постсоветском пространстве событием, объединяющим страны Содружества Независимых Государств.

 

«Отложенная» дата

Газета «Знамя труда» всегда подробно и красочно описывала события, связанные с Днем Победы, что доказывает очередной исторический экскурс.

По неизвестной причине в Советском Союзе после парада Победы в Москве в июле 1945 года, когда к подножию Кремлевской стены были брошены 200 знамен поверженного гитлеровского рейха, День Победы в течение 20 лет не имел никакого статуса. Не был ни выходным, ни памятным, ни праздничным. Да, в этот день советские граждане поминали павших в боях, фронтовики и труженики тыла отмечали победу над врагом, но в частном порядке.

А 1965 году, когда бесславно завершилась карьера Никиты Хрущева, новый Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Брежнев и его команда объявили о том, что отныне День Победы является государственным праздником, выходным, и в честь события будут проходить военные парады во всех столицах союзных республик. Объяснений, почему День Победы вдруг «воскрес», за минувшие 60 лет было много. Мол, Брежнев, в отличие от Хрущева всю войну провел на фронте, был и ранен, и контужен, и в Черном море тонул, когда его катер на мине подорвался возле Малой земли, и в рукопашных участвовал. Может быть и так. Ведь знамя 4-го Украинского фронта на параде Победы в Москве в 1945 году нес перед колонной именно генерал-майор Леонид Брежнев. Так что ничего удивительного в том, что придя к власти, фронтовик сделал главный день своей жизни (как он и сам говорил) государственным праздником.

… В газете «Знамя труда» Дню Победы было посвящено сразу три выпуска - за 8, 9 и 10 мая 1965 года.

В номере от 8 мая 1965 года опубликован Указ Президиума Верховного Совета СССР за подписью председатели Анастаса Микояна о том, что отныне Международный женский день 8 марта станет красным днем календаря и выходным для всех советских граждан. И женщин порадовали в канун Дня Победы. Вот как полезно изучать страницы истории по газете «Знамя труда».

Разумеется, юбилейный номер от 9 мая 1965 года начинается с приказа министра обороны маршала Советского Союза Родиона Малиновского. В этот день пройдут парады по всем городам- героям Союза, столицам республик и автономных округов, всех видов Вооруженных Сил - сухопутных, морских и воздушных.

А главными героями праздничных номеров «Знаменки» стали фронтовики, в то время - вполне себе крепкие мужчины, работавшие во всех отраслях народного хозяйства, герои и орденоносцы.

 

В последний день войны...

Статья «Танк № 23» рассказывает о нашем земляке, железнодорожнике, механике Чуйской дистанции пути Илье Григорьевиче Шкловском. В вой­ну он носил звание сержанта и прошел с боями путь от Сталинграда до Праги, будучи механиком-водителем танка Т-34. Последний бой принял в начале мая 1945-го, когда Первая танковая армия маршала Рыбалко, совершив 500-километровый марш из центральной Германии, где уже капитулировал Берлин, в Прагу, где крупная группировка вермахта пыталась пробиться на запад, чтобы сдаться американцам. В Праге местные жители встречали советских бойцов с восторгом, на танк Ильи Шкловского забрался местный житель и стал показывать дорогу по улицам чешской столицы - к мостам через Влтаву, которые нужно было захватить целыми. У моста, однако, немцы разместили пять танков «Пантера», с которыми советский танк под номером 23 вступил в неравный бой.

Немецким снарядом была пробита лобовая бронеплита нашего танка, убит командир машины Николай Гончаренко, Илья Шкловский был ранен окалиной брони в лицо и руку. Окровавленного, его вытащили из горящей машины заряжающий Николай Ковригин и наводчик Павел Батырев. Стрелок-радист Александр Филиппов, будучи раненым, выбрался из танка сам… Местные жители помогли нашим танкистам добраться до укрытия, и отвели в ближайший госпиталь, где местные врачи сразу оказали необходимую помощь. Командира машины похоронили на пражском кладбище.

Позже, кстати, этот эпизод боя на мосту через Влтаву был использован режиссером Николаем Озеровым (фронтовиком) в его киноэпопее «Освобождение».

И вот, 20 лет спустя, чуйского железнодорожника в Казахстане отыскал корреспондент чешской газеты «Руде право», передал приглашение на встречу в Прагу. Туда должны были приехать и его боевые друзья - экипаж танка № 23. Фронтовик встретился со своим экипажем и посетил могилу павшего в самый канун победы командира.

 

На огненной дуге

В этом же номере «Знаменки» статья маршала Константина Рокоссовского рассказывает о летних сражениях 1943 года, проходивших на Курском выступе. А очерк «На огненной дуге» повествует о подвиге нашего земляка, уроженца Сарысуского района, командира орудия Амантая Даулетбекова.

Итак, после поражения под Сталинградом и фактического разгрома южного фланга вермахта в операциях «Малый Сатурн», Острогожско-Россошанской и Воронежско-Касторонецкой фронт откатился на запад, образовав в районе Курска большой выступ, с двух сторон сжатый двумя вражескими плацдармами - Орловским и Харьковско-Белгородским.

Пользуясь такой конфигурацией линии фронта, немецкое командование решило двумя ударами по сходящимся направлениям на Курск окружить и уничтожить крупную группировку советских войск. Для этого враг собрал все, что мог, на Орловском и Харьковском плацдармах - 70 процентов танковых частей и столько же авиации Восточного фронта.

В итоге к началу операции «Цитадель» в июле 1943 года под Курском враг имел 50 укомплектованных дивизий, из них 14 танковых и пять моторизованных. Это - 900 тысяч человек, 10 тысяч орудий и минометов, 2774 танка и САУ, 2100 самолетов. Качественно враг превосходил нас, имея 144 тяжелых танка «Тигр», 200 «Пантер» и 89 самоходных истребителей танков «Элефант» (более известных как «Фердинанд»). Также имелось много другой бронетехники - бронетранспортеров, броневиков и штурмовых орудий. Немецкое командование с уверенностью ожидало успеха наступления и разгрома всей центральной части Красной Армии на Восточном фронте.

Но советское командование правильно определило направление главных ударов немцев и приготовило на их пути несколько линий эшелонированной обороны с густыми минными полями и многочисленной противотанковой артиллерией.

Именно там под командованием Константина Рокоссовского на северном фасе Курской дуги у станции Поныри - куда враг направил главный удар - готовилась принять бой батарея капитана Николая Добрягина, в которой одним из орудий командовал старший сержант Амантай Даулетбеков. 7 июля 1943 года, когда ударная группировка немцев под командованием фельдмаршала Клюге продвинулась вперед на 10 километров, пришел черед встречать незваных гостей и батарее капитана Добрягина.

На наши позиции двинулся «танковый колокол» - новое тактическое построение немцев, где спереди строй танков прикрывали тяжелые «Тигры», с боков - хорошо бронированные штурмовые орудия, в середине держались средние танки, сзади двигалась мотопехота на бронетранспортерах. Вот по этой махине и ударили наши орудия с дистанции 500-600 метров. Немецкие танки подрывались на минах, а наши артиллеристы расстреливали в борта машины. Горели и «Тигры», казалось, неуязвимые… Но бой был очень тяжелым - враг непрерывно обстреливал наши позиции полевой артиллерией и из танков, гибли номера расчетов орудий и прикрывавшие батарею пехотинцы.

Поскольку к началу второй атаки в строю не осталось офицеров, командование батареей принял Амантай Даулетбеков. Под его руководством пушкари сожгли еще четыре танка и почти роту пехоты, враг отошел во второй раз. А вот третью атаку отражала уже горстка наших воинов, четыре орудия из шести были разбиты. Пехота врага дошла до наших окопов, где началась рукопашная. В ней и погиб герой-сержант…

Жаль, что в статье не указано, как и чем он был награжден посмертно, ведь часть текста взята из наградного листа. Но одно точно - наш земляк принял свой последний бой, вовсе не думая о наградах, а о том, как не пропустить врага. И не пропустил!

 

Дважды герой

Зарисовка «Славный путь» рассказывает о руководителе тракторной бригады совхоза «Восток» Луговского района Петре Хорешкове. Как механик он тоже попал в танковые войска во время войны и начал свой боевой путь под Сталинградом. Сначала отражал бешеные атаки частей шестой армии Паулюса (ее немцы гордо называли «алмазное острие вермахта»), потом наступал на Калач-на-Дону с южного фаса советского контрнаступления, беря в кольцо две армии немцев и одну румын. Добивали Паулюса и его «острие» уже другие, а Петр Хорешков наступал на Ростов-на-Дону, освобождал Донбасс, Крым…

После очередного ранения попал аж на Балтику, освобождал от фашистов Латвию и Эстонию, добрался до «цитадели германского милитаризма» - Восточной Пруссии. Штурмовал Тильзит и Кенигсберг. Бои в Кенигсберге были самыми тяжелыми за все годы войны, вспоминал Петр Степанович, они шли не за каждый дом или подъезд, за каждый этаж и квартиру. Нацисты дрались ожесточенно, у них были большие запасы оружия, боеприпасов и продовольствия, но город был взят нашими войсками за две недели. А не за год, как обещал немцам «правдивый» колченогий Геббельс.

За весь этот кровавый и тяжкий путь Петр Хорешков был награжден неоднократно: орденами Отечественной войны и Красной Звезды, орденом Славы 3-й степени, медалями «За отвагу», «За боевые заслуги», «За оборону Сталинграда», «За взятие Кенигсберга». Однако самую высокую награду механик-тракторист получил уже после войны - за мирный труд. Когда вся страна прилагала усилия для восстановления народного хозяйства, руководитель тракторной бригады Луговской МТС Петр Хорешков за трудовые достижения был награжден званием Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и медали Золотая Звезда. Не умел этот человек что-то делать вполсилы!

 

«Боевой» суперфосфат

В небольшой заметке секретаря парторганизации ДСЗ Л. Коваленко о ветеранах сказано: «В коллективе Джамбулского суперфосфатного завода трудятся более 250 участников Великой Отечественной войны!». К 20-летию Победы сто ветеранов войны получили почетные грамоты за ударный труд. Особо выделены передовики производства - Николай Медведев, аппаратчик цеха аммофоса, кавалер ордена Боевого Красного Знамени и медали «За отвагу» механик Алексей Ладан, награжденный орденом Великой Отечественной войны 2-й степени и медалью «За Победу над Германией» формовщик механического цеха Вениамин Баллах.

 

Сестричка

А вот рассказ еще об одном незаметном герое - вернее, героине - той войны. Александра Срипко работала в железнодорожной больнице города Джамбула на скромной должности лаборанта биохимической лаборатории. А ее военный путь начался еще летом 1941 года под Ленинградом с должности медсестры полевого госпиталя, который вместе с советскими войсками отступал из Прибалтики до Пулковских высот, позиции на которых немцам взять так и не удалось. Когда немцы прорвались на конечную линию городского трамвая и уже праздновали победу, медсестра Шурочка вместе с другими девчонками из госпиталя вытаскивала с поля боя раненых бойцов.

- Это было страшно! - вспоминала Александра. - Кругом взрывы и свистящие пули, тут и там схватываются в рукопашной наши и немцы, колют друг друга штыками, бьют ножами, дерутся прикладами, лопатками и кулаками… В этом аду нужно выносить раненых, не вставая и даже не приподнимаясь, - это верная смерть!

Волочить на себе раненого мужчину по земле для 20-летней девушки - та еще задача, а когда вокруг гремит такой бой -
вообще испытание для героинь, не меньше. Каким-то чудом Саша осталась цела.

Бои поутихли в конце сентября, Ленинград оказался в блокаде. И хотя советское командование постоянно предпринимало попытки разорвать вражеское кольцо вокруг города, в течение полутора лет единственным путем связи с Большой землей оставалась водная трасса по Ладожскому озеру. Это небольшое, но весьма бурное озеро, трудное для навигации, старательно контролировала немецкая авиация. И началось страшное испытание для ленинградцев.

- Заглядывает к нам в госпиталь женщина, худая - одни глаза, и говорит: «Тут дети от истощения умирают, у вас не найдется каких-нибудь продуктов?» А как не помочь? - вспоминала Александра. - У персонала госпиталя была тыловая норма питания (300 граммов хлеба в сутки плюс каша и пустой суп), так что нередко девушки, оставив себе по сухарю, остальное отдавали умирающим от голода детям.

Сами санитарки и медсестры шатались от усталости и голода, но круглые сутки перевязывали, обрабатывали раны и ожоги, ассистировали на операциях. Не менее тяжелым было испытание холодом - зима 1941-1942 годов выдалась суровой, не хватало дров. А искать их и тем более колоть на морозе сил просто не было. На дрова шло все пригодное: мебель из брошенных домов, деревья и заборы.

В блокадном Ленинграде от голода, болезней и обстрелов погибла 641 тысяча жителей, то есть каждый четвертый. Страшная цифра. А на территории, оккупированной немцами, из 1,2 миллиона человек к весне 1944 года остались в живых менее 300 тысяч. Как ни парадоксально, оказалось, что шанс выжить в блокадном Ленинграде был выше, чем в оккупации.

Но и на этом ужасы войны для Шуры и ее госпиталя не закончились. Именно их направили в конце января 1945 года в только что освобожденный лагерь смерти Освенцим - Аушвиц-Биркенау. То, что там увидели советские солдаты, было адом, рукотворным и осязаемым. В огромном лагере уцелели несколько тысяч узников, малая часть от общего числа, которые выглядели как тени людей, многие из них так и не пережили голода, пыток и издевательств. Всего, по разным данным, в Аушвице было уничтожено до двух миллионов человек.

- Это были обтянутые кожей скелеты, они не могли сами двигаться, говорить, только лежали на нарах и смотрели на нас, - вспоминала Саша. - До того я думала, что видела самое ужасное в жизни, но Освенцим оказался еще страшнее.

Наши медики делали все, чтобы спасти узников Аушвица, и благодаря им многие выжили и потом давали показания на Нюрнбергском процессе против нацистов. Жаль, что у современной Европы такая короткая память - в этом году на 80-летие освобождения Освенцима «забыли» пригласить представителей тех, кто его освободил.

День победы Саша встретила в Чехословакии, причем, как водится, у медиков много работы было и в праздник, и много позже: раненых лечили, чтобы отправить по домам…

А в 1965 году Александра Срипко работала в больнице, и глядя на эту скромную, но энергичную женщину, трудно было представить себе, сколько жизней она спасла на фронте, сколько мужей, братьев и отцов вернулось к своим семьям с войны благодаря самоотверженной работе таких медиков.

Юрий ЕФИМОВ