В чём истина

Работа журналиста в профессиональном плане предполагает наличие трезвой головы и твердой руки. При этом постоянное общение с разными людьми, попадание во всякие ситуации предполагает и наличие событий, в том числе забавных.

 

Поделюсь историями, которые касаются вина отечественного производства. В сентябре 1989 года я тогда редактор областного радио отправился на празднование Дня урожая в Джамбулский район. Это происходило в период, когда продолжалась антиалкогольная компания, а на местах началось возрождение старых традиций и национально-культурных особенностей, в значительной мере нивелированных в советские годы.

Празднование Дня урожая происходило в живописном этногородке, состоящим из двух десятков юрт, в которых был развернут музей из десятков экспонатов. Тут сундуки, бесики, различные корпешки, ковры ручной работы, гобелены, предметы конской упряжи и так далее.

Не успел подумать, какое же тут раздолье для иностранных туристов, а тем более профессиональных этнографов, как таковые появились! Две ухоженные дамы, как выяснилось, прибыли из Парижа. Этногородок произвел на них большое впечатление, переводчица едва успевала ретранслировать вопросы распорядителю и участникам встречи, а сами Le madame то и дело щелкали фотоаппаратами и фотографировались на фоне разных экспонатов. К счастью, говорили они с переводчицей по-английски, так что хоть и с пятого на десятое я их понимал.

После завершения обхода городка распорядитель предложил гостям перекусить чем Бог послал, а заодно и отведать продукцию местных виноделов. Как бы не опростоволоситься, подумал я, ведь Франция - страна вина! Что мы им сможем предложить? Особенно загрустил, когда в фужеры вино стали разливать из …. пятилитровой банки!

Однако, попробовав его, гостьи заулыбались и тут же попросили продолжения процесса. Отведав содержимое своего фужера, я понял, что француженки вовсе не кривили душой: темно-рубиновая жидкость была отменной на вкус, градусов в 13-14 с концентрированным послевкусием. Никогда бы не подумал, что в нашей сельской глубинке умеют делать такое.

Как объяснил распорядитель, это была продукция здешнего винзавода, и виноград тоже выращивают здесь же, в селе Джасуркен.

Пришлось признать, что о родной области я еще многого не знаю, и знания надо расширять.

Вернувшись в Джамбул, испросил себе направление у главного редактора облрадио Николая Крестовского на посещение городского винного завода на перекрестке улиц Айтиева - Украинской (ныне Конаева). Сейчас на месте снесенного предприятия идет большая стройка, а в те времена винзавод славился своей продукцией по всему Казахстану. Там меня приняли как родного, провели по цехам, продемонстрировали, как идут технологические процессы и что получается на выходе. А заодно рассказали историю, как наше вино «Семиреченское» стало брендом, правда, «под чужим флагом» в столице СССР!

Напомню, что «Семиреченское» - столовое сухое белое ординарное вино. Содержание спирта в нем 10-13 процентов, титруемая кислотность пять граммов на литр. У вина соломенно-золотистый цвет с едва уловимыми зеленоватыми отблесками. Советское «Семиреченское» обладало мягким фруктовым вкусом с легкими цитрусовыми акцентами и пикантной кислинкой. За низкий градус местные пьяницы презрительно именовали этот прекрасный продукт «семирягой». Но что возьмешь с алкашей? Зато среди большей части населения Джамбула и области это мягкое вино пользовалось большой популярностью. Только во времена горбачевской перестройки оно волшебным образом исчезло с полок магазинов.

Так вот, некий джамбулский кооператор еще в самом начале этого движения случайно выяснил, что недорогое наше вино на вкус и послевкусие - совсем не хуже пресловутого рислинга. И даже лучше: в советское время под рислингом подразумевали зачастую не «Рислинг рейнский», а так называемый вельшрислинг, или «рислинг италико», не имеющий ничего общего с оригиналом. Отсюда у старшего поколения до сих пор можно встретить неприятную реакцию на рислинги - «кислятина жуткая». Полностью согласен с этим мнением, ведь «Семиреченское» кислятиной никто не называл. А ведь рислинг по цене был заметно дороже своего джамбулского «родственника».

Кооператор, раздобыв несколько тысяч этикеток на 0,75-литровые бутылки рислинга, закупил партию вина в Джамбуле, смыв родные этикетки, наклеил закупленные, после чего всю партию отвез в Москву. Где наше вино, ожидаемо, раскупили влет. И дело пошло! Процесс превращения «Семиреченского» в «Рислинг» был поставлен на поток, благо, ничего сложного в нем не было. Бизнес процветал пару лет, причем был практически безопасным для исполнителя: кооператив ведь торговал не «паленкой», опасной для жизни, а вполне качественным вином, по госстандарту, разве что под другой этикеткой.

Погорел креативный представитель нарождающегося отечественного бизнеса случайно: кто-то их ОБХСС начал раскручивать тему, куда с предприятий пропадает столько этикеток рислинга (видать, не только наш земляк оказался таким сообразительным)? Был суд и срок бизнесмену, но дело как-то прошло тихо.

Во всяком случае, из этой ситуации я сделал вывод: наш народ необычайно талантлив и умеет делать правильные выводы из, казалось бы, совершенно не связанных между собою обстоятельств.

Очень скоро с распадом Союза наши предприниматели, занимающиеся торговлей крепкими напитками, стремительно позабыли и про Гост, и про качество, и про креатив. А жаль. Ведь наряду с тюльпанами и большой химией местное вино могло бы стать брендом региона.

Юрий ЕФИМОВ