Правоохранительным органам неинтересна судьба 120 миллионов тенге
Жена осужденного требует разобраться в ситуации.
— Я не отрицаю вины моего мужа, — говорит Лиля Лимонова. — Но сумма хищения, которую ему приписывают, — нереальная. На него повесили чужие деньги и теперь их хотят отобрать у меня и моих детей.
Не умеешь — не воруй
В середине нулевых Лиля устроилась экспедитором в шымкентское ТОО «Таркан», занимающееся оптовой продажей спиртных напитков. За короткое время она успела собрать приличный круг клиентуры на Зеленом базаре, была на хорошем счету у руководства. Соответственно, и платили ей по труду. Поэтому, когда пришло время уходить в декретный отпуск, Лиля не захотела терять доходную работу, а фирма — хорошего сотрудника. Сошлись на том, что вместо нее поработает муж.
Через какое-то время в «Таркане» почувствовали недостаток дохода и провели ревизию. Фирма обратилась в финансовую полицию, там дело возбудили, расследовали. Вскрылась налаженная система хищения. В ней оказались замешаны бухгалтер таразского представительства и два экспедитора. В том числе и муж Лили. Суд приговорил экспедиторов к лишению свободы на пять лет и выплате ущерба в 19 миллионов тенге. Бухгалтер получила условный срок — за содействие следствию и возмещение вреда. Экспедиторы от следствия тоже ничего не скрывали, но ущерб возместить не смогли. У них не нашлось квартир и домов, которые можно продать для покрытия ущерба.
— Не знаю, кто кому что предложил, кто больше виноват, кто меньше. Я не хочу никого огульно обвинять. Единственное, чего бы я хотела, чтобы пересмотрели сумму ущерба, причиненного мужем. Я же сама там работала, прекрасно знаю
систему, объемы… Он физически не мог украсть 19 миллионов, — объясняет сложившуюся ситуацию Лимонова.
А ситуация, надо сказать, парадоксальная. Женщина пытается показать государству, что его крупно обманули с налогами. Государство же в лице финансовой полиции не желает на это «смотреть».
Пилите, Шура, они золотые…
Итак, Лиле нужно было доказать, что инкриминируемые суммы мужу даже не снились. Она затребовала документы, по которым недостачу высчитали. С адвокатом сверили приходы-расходы: по сумме уплаченных фирмой налогов не видно, что мог быть ущерб, за который осудили бывших сотрудников. Стали «копать» налоги. И тут «Таркан» странным образом активизировался. Фирма стала доказывать, что в Жамбылской области работает не его филиал, а структурное подразделение.
Казалось бы, слова одинаковые по смыслу, но у них оказалось совершенно разное содержание. Особенно в том, что касается налоговых отчислений. Филиал как самостоятельная структура платит налоги по месту регистрации. А за подразделение налоги отчисляет головное предприятие. В данном случае, напомню, оно находится в Шымкенте.
Почему «Таркану» не выгодно иметь филиал? Лиля комментирует это так:
— На процессе я просила приобщить к материалам дела копию реестра денежных средств от
4 мая 2009 года, в котором зафиксировано, что один экспедитор за один рабочий день приносил в кассу 710718 тенге за реализованный товар. Можно подсчитать, что за месяц доход данного подразделения только от одного экспедитора составляет 21321540 тенге. Таких экспедиторов — трое, и работают они, как минимум, с 2007 по 2011 год. За пять лет филиал «Таркан» обязан уплатить налоги в доход государства, как минимум, в размере 120000000 тенге.
Исходя из этих подсчетов, в отношении «Таркана» уже давно должны были возбудить уголовное дело.
Крепкие поцелуи
Так на каком основании на жамбылском алкогольном рынке подвизался «Таркан»? Лиле Лимоновой удалось выяснить, что лицензия на хранение и реализацию продукции отделом предпринимательства акимата Тараза в 2007 году была выдана именно на филиал. Однако в 2011 году документ этот аннулирован по запросу самого ТОО. Существование филиала фирма категорически отрицает. Тогда почему в судебных слушаниях представляется доверенность, выданная филиалу? Почему на трудовых договорах, в том числе и с мужем Лимоновой, стоит печать филиала? Наконец, почему в финансовую полицию Жамбылской области обращался филиал, и, главное, почему это заявление было принято, если филиала нет?
Если окажется, что в Таразе работало представительство, то от обвинения в неуплате налогов фирма вроде избавляется. Но если филиала на территории области нет и не было, то надлежащего заявителя тоже вроде не существует. И надлежащего потерпевшего тоже нет. Тогда кому причинен ущерб?
— На данный момент документами доказано два нарушения ТОО «Таркан», — считают Лиля и ее адвокат. — Первое — осуществление деятельности без регистрации в органах юстиции. Второе — получение впоследствии аннулированной лицензии на хранение и оптовую реализацию алкоголя. Без регистрации лицензию фирме не должны были давать. Если лицензию выдали, значит, регистрация была. Если регистрации не было изначально, то лицензия выдана незаконно.
Как ни крути, в этой истории можно точно говорить о нарушении закона со стороны чиновников. Да и неуплату налогов нетрудно доказать, если правоохранительные и фискальные органы захотят разобраться в происходящем. Ведь никуда не делись бывшие работники, водители, клиенты.
Однако на сегодняшний день невидимая защита бережет шымкентских целовальников (так в старину называли продавцов алкогольной продукции) от пристального внимания правоохранительных органов.
Белла МУН
Послесловие
В материале намеренно изменены имена героев и название фирмы. Тем не менее редакция просит областную прокуратуру и налоговый департамент Жамбылской области данную публикацию считать официальным запросом. Копии документов и адреса фигурантов мы уже направили.