Дорогое удовольствие

Незаконная охота может потянуть на три миллиона тенге и тюремный срок

За незаконный отстрел редких животных государство применяет такие санкции, что они способны разорить даже состоятельных людей, а за истребление сайги можно заработать реальный тюремный срок. Как принимаемые меры сказываются на сохранности мира дикой природы Жамбылской области, газете рассказали сотрудники республиканского государственного казенного предприятия «Производственное объединение «Охотзоопром». 

— Часть краснокнижных видов животных в Жамбылской области проживает постоянно, а часть появляется здесь только во время миграций, — говорит Владислав Штельтер, старший группы по охране редких, исчезающих, диких копытных животных. — Охота на вымирающие виды, естественно, строго запрещена. Среди редких числится барханный кот, который водится в Мойынкумских песках. Индийский дикобраз обитает в ущельях Каратауского хребта, там же можно увидеть архаров. Туркестанские рыси прописались в заповеднике Аксу-Жабаглы и в районе Каракыстака (Киргизский Алатау). На Западном Тянь-Шане, если сильно повезет, также можно встретить очень осторожного снежного барса и весьма любопытного тянь-шаньского бурого медведя. (Впрочем, встреча с последним не вполне может оказаться везением, потому как он всеядный.)

Джейран водится в мойынкумских песках. Лебедь-кликун — в пойме реки Шу. На территории области также можно встретить три вида дрофы: додака, джека (красотку) и стрепета. А еще прилетают журавли — серый и красавка. Во время миграции на перевале Шотпак орнитологами даже был замечен редчайший вид белых журавлей — стерх. Вот уже пять лет мы наблюдаем за парой черных журавлей в Жанатасских горах. Они гнездятся на отвесной скале, — поделился своими наблюдениями В. Штельтер.

Инспекторы, которые в силу специфики своей профессии проводят в пустынях, степях и горах половину жизни, рассказывают, что инстинкт самосохранения заставил диких животных стать очень осторожными. К ним уже просто так не подберешься. Охотники сейчас используют мощные джипы, снегоходы, дельтапланы, карабины и винтовки, попадающие в цель с расстояния пятьсот метров. Еще в прошлом веке стада сайги спокойно расхаживали по нашим степям, в мойынкумских песках практически под каждым барханом паслись джейраны, а в горах Улькен Бурылтау, в непосредственной близости от города, обитали архары.

— Теперь все это в прошлом. Сайги в нашей области практически не осталось, название местности Сайгадром в пустыне Бетпак-Дала заключает в себе чисто исторический смысл. Последний местный кулан на территории Казахстана был истреблен полтора столетия назад, — говорит Владислав.

— В прошлом году в области мы насчитали 301 архара, порядка 2000 джейранов и 97 завезенных в регион туркменских куланов.

В этом году, кстати, весенние озера быстро высохли, и куланы ушли на север к водным источникам в пустыне Бетпак-Дала. Ареал их обитания растянулся от Балхаша и почти до границы с Южно-Казахстанской областью, также они были замечены в 60 километрах от карагандинской границы. А в Андасайском государственном заказнике в Мойынкумах (располагается на площади один миллион гектаров) осталось всего несколько голов. Первоначально предполагалось, что они будут обитать именно там. Но как и всякому завезенному животному, «переселенцам», видимо, потребуются десятилетия на адаптацию.

Сейчас для охраны дикой природы в области на постоянной основе работают две мобильные группы РГКП «ПО «Охотзоопром», а также задействованы структуры лесхоза. Созданы государственные природоохранные заказники «Андасайский», «Урочище Каракунуз», «Бериккара» общей площадью 1020570 гектаров, а также государственные заповедные зоны — Южно-Казахстанская (Аксу-Жабаглы) и Жусандалинская (в горной и равнинной части пустыни Бетпак-Дала, на востоке от села Мойынкум).

В то же время в области созданы условия для проведения любительской охоты, для этого функционируют 44 охотхозяйства.

Но люди продолжают браконьерничать, констатируют оперативники. В прошлом году РГКП «ПО «Охотзоопром» оформлено 27 задержаний. Некоторые нарушители подвергались административным взысканиям по два раза в год.

— Браконьером считается любой охотник, если у него нет разрешающих документов на отстрел животных, — говорит инспектор Сергей Каньшин. — На отстрел птицы у охотника должна быть путевка, купленная в охотхозяйстве. Если ведется охота на копытное животное — елика, косулю, дикого кабана или сибирского горного козла, то кроме путевки должна быть еще и лицензия на отстрел. Да и во время охоты должен присутствовать егерь. Любое отступление от правил влечет за собой административную или даже уголовную ответственность.

Вообще у нас народ почти отучен стрелять в краснокнижных животных, поэтому, наверное, их поголовье растет. За последнее время был только один вопиющий случай в Кордайском районе, когда браконьер застрелил самку архара. Он сразу заплатил штраф. Охота обошлась «залетному» в 1500 минимальных расчетных показателей (умножаем на 1731, получается 2596500 тенге). Дороже всего стоит незаконная охота на краснокнижного кулана — 2000 МРП (3462000 тенге), на джейрана — 400 МРП (692400 тенге), на кабана — 200 (346200 тенге), на косулю — 100 МРП (173100 тенге).

Наши собеседники говорят, что оперативные группы сегодня фактически живут в местах скопления джейранов — на территориях Рыскуловского, Меркенского районов и еще в Сарысу, где в последнее время быстрыми темпами начала расти группировка этих животных. Остальные джейраны рассредоточены по пескам.

— В основном они в одних и тех же местах обитают, — говорит Сергей Каньшин. — Далеко не мигрируют. В Сарысу инспекторы наблюдают группировку уже два года. Джейраны выбрали такой район, где ни один джип не пройдет. Инспекторы там 70 голов насчитали, но джейранов в этом месте определенно больше. Подпускают они к себе максимум метров на 300 — 400.

Джейраны очень осторожные, они всегда убегают при виде чужих. Помню, в детстве в предпесковой зоне они бегали на расстоянии всего 20 метров от трактора, на котором мы с отцом ездили. Полвека назад взрослых особей, ослепленных прожекторами машин, выбивали практически в упор. Видимо, остались в живых сейчас только потомки самых осторожных. Теперь свет прожекторов гипнотизирует в основном глупых сеголеток, их мамаши мечутся, когда попадают в такие ситуации, убегают, потом возвращаются, пытаясь увести своих несмышленых малышей.

Еще несколько десятилетий назад в наших краях водилась сайга. Потом ее почти всю уничтожили. После начала государственной кампании по восстановлению популяции количество этих животных стало расти на севере страны, но в Жамбылской области животные почему-то не появляются.

— В былые времена во всем Казахстане насчитывалось 1330 тысяч голов, сейчас — порядка 120 тысяч. Пастбищ на севере для них хватает, поэтому они к нам сюда не приходят. Бывают случаи, когда зимние морозы выдавливают их на юг. Но «Охотзоопром» регулирует ареал обитания этих животных, потому что на всей территории Казахстана теми силами, которые есть в наличии, охранять их невозможно, — объясняет ситуацию Владислав Штельтер.

По словам сотрудников «Охотзоопрома», за килограмм свежих рогов (а это два сайгака) на черном рынке дают 500 долларов. Само собой разумеется, что оставлять стада без присмотра нельзя. Выбьют. Бывает так, что заготавливая рога, туши сайги браконьеры бросают на месте.

С прошлого года в природоохранное законодательство внесены изменения. За отстрел сайги предусмотрена мера наказания в виде лишения свободы на три года. Плюс штраф и конфискация средств охоты. Ущерб, причиненный животному миру при уничтожении молодой самки сайги, оценивается в 150 МРП (259650 тенге). Наказание существует даже за гибель эмбриона сайги по вине охотника — 75 МРП (129852 тенге). Для сравнения: за уничтожение краснокнижных животных дают два-три года лишения свободы условно. Так что браконьерам следует иметь в виду тот факт, что незаконный отстрел животных для них тоже может плохо кончиться.

Елена ЕФИМОВА