Заместительная терапия позволяет зависимым вернуться в социум
Не секрет, что наркозависимым довольно непросто вернуться к нормальной жизни. Бросить пагубную привычку — лишь полдела. Бывшие наркоманы, по сути, заново учатся жить: взаимодействовать с людьми и справляться со стрессом без помощи наркотиков. Получается это далеко не у всех, многие срываются, делая шаг назад. Применяемая во многих странах мира, в том числе и в Казахстане, метадоновая поддерживающая заместительная терапия, по мнению наркологов, — реальный выход из ситуации.
Метадон — это синтетический лекарственный препарат, применяемый как анальгетик, а также при лечении наркотической зависимости. Суть метадоновой поддерживающей заместительной терапии в том, что наркоману ежедневно и абсолютно законно позволяют употреблять определенную вымеренную врачом дозу метадона, которая не вызывает эйфории, не имеет абстинентного синдрома и позволяет человеку жить, как все нормальные люди, без «ломки».
— В нашей области поддерживающую заместительную терапию начали применять с 2012 года. За это время вокруг программы было очень много споров. Правоохранительные органы часто выступают против такого метода лечения наркозависимых, они считают, что мы поощряем наркоманов, легализуем употребление наркотических средств. Шли даже разговоры о том, что нужно запретить поддерживающую заместительную терапию, — говорит заведующая клинико-диагностическим отделением областного центра психического здоровья Елена Ли. — Однако программа доказала свою эффективность. Пациенты, которые стали участниками программы, нашли стабильную работу, приносят деньги в дом, а не уносят их на очередную дозу. Сколько слов благодарности мы получаем от родителей!
С Еленой Ли мы беседовали утром, как раз в то время, когда участники программы приходят в центр, чтобы употребить метадон.
Нас проводили в кабинет поддерживающей заместительной терапии. Это небольшое помещение, разделенное железной решеткой, за которой сидит медсестра. Окна кабинета выходят на главный вход, чтобы медик видела, что к ней направляются участники программы. Это исключает эффект внезапного появления человека в кабинете.
— У нас никогда не было такого, чтобы человек пытался проникнуть в кабинет и выкрасть метадон, но мы должны обезопасить наших работников, поэтому соблюдаем все меры предосторожности. Пока медсестра готовит дозу, участник программы стоит по другую сторону решетки, — поясняет Елена Ли.
Метадон — это своего рода сироп, он даже пахнет апельсином. О его вкусовых качествах врачи ничего не сказали — не пробовали. Определенное количество метадона смешивают с водой и дают пациенту выпить. Затем в этот же одноразовый стакан наливают еще воды. Медсестра и социальный работник следят, чтобы наркозависимый выпил все и выбросил стакан тут же — во избежание проноса средства за пределы центра во рту.
Пока мы разговаривали с Еленой Игоревной, возле кабинета сидел мужчина средних лет. Нам удалось с ним поговорить.
— В проекте я в общей сложности около четырех лет. За это время прибавил в весе, стал свежо выглядеть, нашел работу. Побочных эффектов, о которых говорят многие, у меня нет. Словами не описать, что чувствую сегодня, вспоминая тот образ жизни, который я вел, — мне противно, — рассказывает он. — Со временем хочу начать уменьшать дозу метадона, чтобы отказаться и от него полностью.
Если пациент решает выйти из программы, врач постепенно сокращает количество метадона, конечно, на основании анализов. Подход в этом случае строго индивидуальный.
— В нашей практике были два пациента, которые таким образом вышли из программы и сейчас живут нормальной жизнью, — говорит Елена Ли. — Есть одна женщина, которая ежедневно принимает метадон, но доза у нее совсем незначительная. Она уже может отказаться от препарата полностью, но у нее есть какой-то психологический барьер, поэтому пока женщина является участницей поддерживающей заместительной терапии.
Надо сказать, что при всей эффективности такой терапии участников программы в нашем областном центре психического здоровья не так много — сегодня их всего семь.
В программе могут участвовать только лица, достигшие 18 лет, с опийной наркозависимостью стажем не менее трех лет. Когда пациента включают в программу, с ним проводят разъяснительную беседу и составляют договор.
— Знаете, наша работа всегда осложняется тем, что мы обычно лечим тех, кто лечиться не хочет. Ведь у других врачей как бывает? Пациент приходит со своей болью и просит специалиста ему помочь. Во всяком случае, редко кто-то противится и отказывается от помощи. А наши пациенты больными себя не считают, к нам настроены враждебно, это и мешает процессу, — рассказывает Елена Ли. — Поэтому в программу берут только тех, кто сам хочет вылечиться. Все на добровольной основе.
К сожалению, многие все еще сомневаются в этом методе, не доверяют ему.
— Те, кто против поддерживающей заместительной терапии, рассуждают так: наркоман создал себе проблему сам. Так почему мы должны лечить его за счет средств из госбюджета, а еще и поощрять его зависимость и платить за то, что он ежедневно потребляет свою дозу метадона? Кстати, участники могут оставаться в программе всю жизнь, — говорит Елена Игоревна. — В месяц у нас уходит три литровых флакона метадона. Каждый стоит 12 тысяч тенге. Давайте округлим до 40 тысяч тенге в месяц. К слову, финансирование идет за счет Глобального фонда. А если мы возьмем одного больного, который находится на принудительном лечении в стационаре: его нужно одеть, ежедневно кормить, лекарственные препараты тоже стоят немалых средств. Конечно, первый метод гораздо дешевле.
Одними из задач программы являются также предупреждение распространения ВИЧ-инфекции и профилактика правонарушений. В поддерживающей заместительной терапии пациент находится в абсолютном воздержании от употребления нелегальных наркотиков и может быть полезным для общества.
Камила ДЖУМАДИЛОВА
Комментарии закрыты.