История рун Казахстана. Семиречье — центр распространения тюркского письма

Семиречье — центр распространения тюркского письма

Систематизация знаний о руническом письме, правилах чтения руники, уточненные переводы с учетом лингвистических правил — эти и другие научные изыскания известного тюрколога, филолога Алтая Аманжолова дают ему несомненное право на видное место в истории тюркологических исследований второй половины ХХ века.

— Труды Алтая Сарсеновича Аманжолова (1934-2012) являются значимым вкладом в развитие казахстанского ареала рунического письма, изучение лингвистических и филологических аспектов рунической письменности тюрков, — говорит главный научный сотрудник Института истории и этнологии имени Ч. Валиханова, доктор исторических наук Кенже Торланбаева. — Среди исследований по руническим памятникам хотелось бы остановиться на большом исследовании Алтая Аманжолова — его монографии «История и теория древнетюркского письма». Казахстанский ареал распространения рунического письма как раз был в центре трудов Алтая Сарсеновича.

— Кенже Ускенбаевна, расскажите, когда начались первые археологические исследования руники в нашей стране?

— В 1893 году в Семиреченскую и Сырдарьинскую области Туркестанского генерал-губернаторства приехала экспедиция Русского археологического общества во главе с востоковедом Василием Бартольдом. Считается, что эта экспедиция положила начало исследованиям руники в Казахстане.

Китайские и арабо-персидские авторы писали о Жетысу (Семиречье) как центре древней культуры. Российский и советский востоковед Василий Бартольд в связи с этим логично предположил, что край мог также быть центром распространения древнетюркского письма, и не ошибся. Оживление интереса у местных краеведческих обществ и энтузиастов в связи с приездом экспедиции Бартольда привело к первым находкам руники в 1896 и 1898 годах. Находками стали каменные валуны с руническими письменами, названные таласскими памятниками, которые с тех пор обрели свое, отдельное от орхоно-енисейских памятников место в классификации рунической письменности. Сегодня область обнаружения таласских памятников находится на территории Кыргызстана.

Рунические и руноподобные надписи и знаки выбивались не только на скалах, камнях или балбалах. Они наносились на зеркала, хумы, амулеты, кольца, блюда. Например, краткие рунические надписи археологи обнаружили на глиняном хуме из городища Кой-Крылган-Кала на Амударье. Руническая надпись украшает керамический амулет из городища Актобе-1, что на левом берегу Сырдарьи. До наших дней сохранилась деревянная палочка, обнаруженная в 1932 году при прокладке геологического шурфа на месторождении Ачикташ около станицы Дмитриевской на реке Талас. Она представляет собой деревянный четырехгранный стержень, исписанный со всех сторон рунами. К слову, таласская палочка из дерева является сегодня единственным известным деревянным артефактом с древнетюркским письмом. Новое прочтение этого текста профессором Аманжоловым указывает на то, что деревянная палочка была черенком несохранившейся дарственной ложки и использовалась для религиозно-магических целей в буддийской общине в Жетысу. Алтай Сарсенович связывал деревянный стержень с магическими представлениями буддистского толка.

Для казахстанских рунических находок характерна разнонаправленность письменности, при этом ученые не обнаружили памятников с большим повествовательным объемом. Археологические находки подтвердили, что Семиреченский ареал, охватывающий территории Южного Казахстана и Северного Кыргызстана, с древнейших времен был центром интенсивных связей между скотоводческим и земледельческим населением. Так, находки многочисленной керамики в Семиречье показали существование религиозно-ритуального комплекса сакских племен в эпоху поздней бронзы и раннего Железного века. Вероятно, это же значение регион имел и в ранний тюркский период. В этом плане чрезвычайно интересны исписанные рунами таласские памятники-валуны, которые, скорее всего, входили в состав ритуально-погребального или храмового комплекса.

Несмотря на историческую ценность таласских валунов (некоторые из них достигают больших размеров — 1,25х0,7х0,6 м), земля, где они были обнаружены, на протяжении десятков лет продолжала распахиваться, поэтому точную дату появления на них надписей определить уже невозможно. Остатки поселения, где проводились раскопки, по археологическим слоям и найденной керамике относятся к караханидскому времени, то есть X-XII векам. Другие ученые выдвигают предположение, что рунические письмена
на валуны нанесли ранее того, как там возникло поселение. Местные жители называют это городище Кескен-Тюбе (Разрезанный холм).

— В начале разговора вы отметили, что уже систематизированы знания о руническом письме и сделаны уточненные переводы рун с учетом лингвистических правил. Так о чем повествуют таласские валуны?

— Надписи носят религиозный характер, это подтверждал и казахстанский китаист и тюрколог Юрий Зуев, получивший при жизни международное признание за вклад в историческую тюркологию. Например, руны на втором таласском памятнике рассказывают об усопшем Кара-чоре — носителе высокой духовной должности, руководившем и заботившемся о консорции «отузоглан» («тридцати сыновей-воинов»). Как сообщает надпись, 30 огланов-юношей остались в печали после кончины Кара-чора. Консорция отузоглан состояла из слушателей манихейской общины времен Тюргешского каганата.

После гонений на манихеев из Сасанидского Ирана в III веке их главная сила постепенно сосредоточилась за Оксом (Амударьей), по северо-восточной границе Ирана. Со временем согдийцы — основные носители манихейства в Центральной Азии — заселили оседлые центры на границе со степью, в междуречье Амударьи и Сырдарьи, где и основали манихейские церкви. Согласно рунам, согдийцы, названные согдаками, проживали в оседлых районах Присырдарьи и являлись подданными тюргешского кагана.

Итак, вторая строка на втором таласском памятнике гласит: «Мое геройское имя — Кара-чор. Почетное имя — Кара —
не согрешит». Отсюда можно предположить, что «чор» являлся высшим титулом, звучал с характерным атрибутом «кара» («черный») и, возможно, передавался по наследству. Согласно переводу Алтая Аманжолова, Кара-чор — это меткий стрелок, входивший в консорцию отузоглан, отца Кара-чора звали Туган.

— Вы сказали «второй таласский памятник». Сколько всего в предгорьях Таласского Алатау обнаружили камней с тюркскими рунами?

— Всего в урочище в предгорьях Алатау, недалеко от современного кыргызского города Талас, ученые нашли 13 валунов с надписями и два каменных изваяния. Они вошли в историю как памятники урочища -Айратам-ой, или таласские валуны. Памятники письменности на этой территории связаны с курганным могильником, частично разрушенным при постройке в X веке караханидского укрепления — городища Кескен-Тюбе. Надписи на них по содержанию являются эпитафиями, они единообразны и по своему смыслу напоминают тексты енисейских памятников погребального содержания.

Первые находки валунов связаны с аулиеатинским уездным начальником Василием Каллауром, который в 1898 году обнаружил второй таласский камень. По его словам, валун находился в 500 шагах на запад от камня, найденного ранее в 1896 году.

Востоковед и археолог Василий Каллаур (1838-1918 или 1919) достоин уважения и нашего внимания: он первым указал, что древние надписи на валунах — это тюркское письмо. Каллаур вошел в историю как исследователь Средней Азии, хотя окончил Санкт-Петербургское военное училище. Дело в том, что его направили служить в город Туркестан, и здесь он заинтересовался историей, обнаружил и исследовал рунические памятники Таласа, занимался местными балбалами, собрал «Родословную Карахана», писал о дворцовом комплексе Акыртас. Для Туркестанского кружка любителей археологии Каллаур готовил статьи о древностях долины реки Талас и Южного Казахстана. В 90-е годы XIX века он был начальником Аулие-Атинского уезда, благоустройству которого посвятил много сил и времени.

— Кенже Ускенбаевна, уточните, пожалуйста, о каких руни¬ческих текстах, из какой местности идет речь в монографии Алтая Аманжолова «История и теория древнетюркского письма»?

— Ученый Аманжолов считал, что на территории Казахстана рунические надписи необходимо классифицировать по месту их находок: иртышские, сырдарьинские, илийские, яикские (уральские). Илийские руны он условно подразделил на три группы. В первую очередь это руны на скалах, в местах охоты местных племен, по содержанию они относятся к охотничьей магии, что подтверждают надписи из ущелий Терексай, Надыр, Садыр. Вторую группу составляют греческие культово-религиозные наскальные надписи в ущельях Тайгак и Тамгулукташ. Третья группа — это руноподобное, руническое письмо — грекографические надписи на серебряной чаше из сакского кургана, бронзовом перстне тюркского времени, каменной пряслице из Талгарского городища. Этот набор письмен, прочитанных Алтаем Сарсеновичем, свидетельствует о прошлых традициях наносить руны как элемент магии.

— Вы упомянули о греческих, грекографических надписях. Откуда в раннесредневековый период на нашей территории они могли появиться?

— Грекографические надписи были выполнены на серебряной чаше из царского захоронения саков. Скорее всего, чаша была подношением сакскому царю из дальней страны греков.

К иртышским руническим памятникам Казахстана, как писал Аманжолов, относятся тюркская надпись на костяной бляхе, китайском бронзовом зеркале и зеркале местного производства, две наскальные рунические надписи из долины Иртыша, руны на серебряном браслете и каменной печати.

Китайское бронзовое зеркало с рунами археологи обнаружили в Урджарском районе Восточно-Казахстанской области в 1935 году, и тогда же находку увезли в Эрмитаж в Ленинград. Зеркало относится к танскому времени и, по мнению Алтая Сарсеновича, палеография и языковые особенности надписи на этом зеркале отражают диалектные характеристики древнетюркского языка. Ученый Аманжолов отнес их к орхоно-енисейскому типу.

Там же в Восточно-Казахстанской области, на правом берегу Иртыша в курганном погребении женщины в 1969 году ученые раскопали бронзовое зеркало уже местного производства. Зеркало и другой инвентарь находились в разновременном семейном захоронении кимаков. В своем исследовании Аманжолов дает перевод этих рун, уточняет палеографию и значение отдельных слов.

Советский востоковед, профессор Сергей Кляшторный, который в 1972 году вместе с коллегой Фираей Арслановой дал историческую интерпретацию разновременного захоронения кимаков, писал, что содержание рунической надписи на зеркале местного происхождения носит выраженный этический постулат и отражает влияние буддийской идеи о воздаянии, идеи, отвергающей сильные эмоции человеческого мира.

Такими же уникальными находками Прииртышья и Приобья стали отлитые из металла рыбы, обнаруженные в семейном кимакском погребении.

— Любопытно, с каким культом могли быть связаны рыбы?

— Начну с легенды о происхождении кимаков, которая дошла до наших дней благодаря рукописи «3aйн ал-ахбар» персоязычного автора XI века Гардизи. На самом деле по поводу истории кимаков сохранилось мало информации. Поэтому послушаем Гардизи, который начинает повествование со смерти некоего предводителя кимаков-тюрков. После него бразды правления взял старший сын. Младший же сын по имени Шад сбежал вместе с рабыней. Долгий путь привел их к большой реке, полной рыб, и к большому лесу с множеством дичи.

Возможно, Шад так и окончил бы жизнь в безвестности, охотясь на дичь и занимаясь рыболовством, как вдруг к нему явились семь человек родственников. Оказалось, что в местах, где они пасли табуны, не осталось травы. В поисках пастбищ эти люди добрели до мест, где обосновался Шад. Увидев их, рабыня воскликнула: «Иртыш!», что, согласно легенде, означало «Остановитесь!». После этого река получила название Иртыш. Вновь прибывшие люди стали выказывать Шаду почтение как начальнику и остались с ним. Более того, услышав о богатой земле, к Шаду переметнулись сотни других людей. Со временем они рассеялись по горам и лесам и образовали семь племен по именам семи родственников, первыми явившихся к Шаду. Более подробная история кимаков — это уже другая тема.

— Тогда продолжим разговор о культе рыб, отлитых из металла. Как он зародился?

— Для этого надо продолжить легенду. Однажды рабыня упала в реку и начала тонуть, но Шад успел ее спасти, ухватив за волосы. На вопрос, как она умудрилась упасть, женщина ответила, что ее за волосы утащил дракон. С этого времени кимаки якобы стали свое божество связывать с рекой Иртыш, а заодно превратили в культ поклонение дракону и рыбам. Это отразилось в их генеалогической легенде. Гардизи повествовал: «Кимаки оказывают уважение этой реке (Иртыш), почитают ее, поклоняются ей и говорят: «Река — бог человека».

Хозяином этой реки являлся дракон — мифологическое существо, ставшее богом воды и дождя, символом нижнего мира и плодородия. Поскольку хозяйственная деятельность кимаков была связана с рекой Иртыш, то именно здесь произошли консолидация и рождение каганата кимаков. То есть жизненная необходимость и практическая потребность оказывали ключевое влияние на мировоззрение и религиозные верования кочевников.

Можно утверждать, что рыбы из металла, обнаруженные в кимакском погребении, —
это один из важных культов, бывший распространенным на степных просторах. Перевод Алтая Аманжолова рунической надписи, где упоминается огненный ярко-красный дракон, подтверждает это: «Покровитель —
красновато-рыжий дракон — jebčijegränatlü». В подтверждение культа дракона могу еще напомнить о драконьих навершиях тюркских памятников в Монголии.

«Заговорившие» руны позволили ученым обозначить существовавшие более тысячи лет назад наиболее важные религиозные культы. И открыли большие возможности для выяснения историко-этнических связей тюркских народов, их письменной и духовной культуры.

Раушан ШУЛЕМБАЕВА