Глубокая философия народного писателя
Слёзы Черепахи
Я всегда думал, что если на свете есть живое существо, которое ни о чем не мечтает, живет беззаботно и без печали, то это непременно Черепаха. Находит себе траву по вкусу, жует ее и живет сто лет. Тварь, на которую снизошла Божья благодать.
А вышло, что более несчастной твари, чем Черепаха, нет на белом свете. Я про морскую черепаху говорю.
Морская черепаха откладывает яйца на берегу, из которых вылупляются черепашки. Черепаха-мать не может нести яйца в воде. Выбирается она на берег, в песке роет яму, в которую откладывает яйца, а потом яму вновь зарывает.
Прежде чем вернуться в море, она обливается слезами, боясь оставить потомство без присмотра, но поневоле вынуждена покинуть будущих малышей, потому что не может долго находиться на суше. Вот с этого момента и начинается кошмар. Черепашьи яйца, как магнит, притягивают людей. Не только люди, но и другие хищники тоже рыщут в поисках кладки.
Но все же часть яиц остается нетронутой, под солнечными лучами в них зарождается новая жизнь, и вскоре на свет вылупляются маленькие черепашки. И тут опять разыгрывается трагедия. Небо темнеет от хищных птиц, которые слетаются полакомиться черепашьим мясом.
Детеныши, которые, будучи еще в зародыше, избежали смерти от рук человека и других охотников за яйцами, вылупившись, вновь чувствуют дыхание смерти. По инстинкту самосохранения, которым их наградил Создатель, они устремляются в спасительные морские волны.
Кто успел — выжил, а кому не повезло — оказался в клюве небесных хищников.
Это тоже одно из несовершенств бытия, мира борьбы за выживание.
«Ңөң» Оспанхана*
Как-то давно мы опубликовали один рассказ Оспанхана. Если не изменяет память, рассказ тот назывался «Ңөң».
И теперь я часто думаю, что незабвенный Оспанхан был святым.
Сейчас много таких, кто не может выговорить букву «ң». Смотришь телевизор, а там диктор часто повторяет слово паразит, как «жанағы, жанағы».
Что там простой народ, когда даже лидеры расплодившихся партий не выговаривают букву «ң». Говорят «жанағы, жанағы». Причем каждое второе слово — «жанағы».
Давным-давно вождь большевиков Ленин не мог выговорить букву «р». Но эта картавость даже была своего рода шармом.
Но нынешние партийные вожди так и талдычат: «Жанағы, женістен женіске жете берейік!»
Это и есть один из изъянов бытия.
*(Оспанхан — известный казахский писатель Оспанхан Аубакиров с ярко выраженным юмористическим дарованием)
Тигр Жамбыла
Это правда, что покровителем незабвенного Жамбыла был тигр. Он сам подтвердил это перед тем, как отправиться в вечную жизнь. Старшему сыну так и сказал:
— Тезекбай, начинай готовиться к похоронам. Мой тигр ушел к горам, даже не посмотрел на меня. Похоже, я тоже не задержусь тут долго, скоро уйду за ним.
За девяносто лет он должен был хоть один раз воспеть Сталина. Жизнь тогда такой была. Таким было поручение.
Конечно, он осыпал вождя похвалами. Но проницательному читателю ясно, что это не славословие. И солнце на месте, которое «светит днем, а ночью его нет». И луна все та же, которая «светит ночью, а днем ее нет».
Сталин давно умер. Его положили рядом с Лениным. Но Хрущев выбросил его оттуда.
Чрезвычайно несовершенное бытие.
Вред собачьей миски
Если в июльскую жару смотреть с востока на запад, то воды реки Келиншектау кажутся золотыми.
Когда жара спадет, Келиншектау обретает отчетливые очертания.
И тогда вспоминается древняя легенда об этой реке.
Бай выдал свою дочь замуж, организовав гулянья на тридцать дней и тридцать ночей. Приданое, груженное на сорок верблюдов, сплошь состояло из золота, серебра и бриллиантов.
Во главе длинного богатого каравана ехали бай с дочерью. И отец спрашивает у нее:
— Ну, как, кызым, ты довольна приданым?
— Довольна, отец, только вот миска для собаки не из золота, — ответила дочь.
Ошеломленный такой ненасытностью отец вскинул руки ладонями к дочери и в сердцах проклял:
— О, окаянные алчные, да чтобы небесная сила превратила вас в черные камни!
Проклятье дошло до ушей Бога, который вмиг превратил богатый караван в груду черных камней.
Так Бог разгневался на человека за его ненасытность и алчность. Однако вот о чем заставляет задуматься этот случай: почему Создатель не простил случайно вырвавшиеся из уст невесты слова, но не видит и не наказывает тех, кто в настоящее время проглатывает верблюдов с поклажей и корабли с грузом. Удивительно!
Видать, Бог не спешит: не на этом, так на том свете настигнет воров его кара.
Ненасытность современных нуворишей — это такое омерзительное явление, которое не будет прощено ни на том, ни на этом свете.
Один волосок
Как прекрасны казахские простонародные — черные (қара) — стихи! Но почему «черные»? Ведь у понятия «черный» есть немало значений. Например, черный скот — крупный скот, Каратау — великие горы, Кара хан — знаменитый хан, черная земля и так далее.
Черные стихи, наверное, тоже такие — крупные.
В годы войны жизнь в тылу превратилась в сплошное мучение. Голод наступал на пятки. Зимой в лютые морозы изредка кто-нибудь из раненых солдат возвращался с фронта домой. Это становилось поводом для скудного праздника, когда полуголодные, полузамерзшие люди собирались в доме счастливца.
На таких вечеринках люди вспоминали, что есть песни. И кто-то начинал тихим голосом напевать. Один за другим аульчане подпевали ему. Иные исполняли сольные песни. Мне накрепко запомнились такие душевные строки, которые иногда греют душу:
Я вдоль и поперек прошелся по твоему аулу,
Но ты ушла, не оставив на память совиное перо.
То перо от силы стоит сто тенге,
А ты нанесла обиду на тысячу тенге.
Или:
Черные глаза то и дело поглядывают на меня,
Твоя красота утолила жажду моих глаз.
Я бы волосы твои по одному расцеловал,
Но на это не хватит моей жизни…
Где сейчас такие волосы, чтобы их целовать по одному? И где та голова, которая по достоинству оценит такие поцелуи?
Как жаль, что так несовершенен этот мир!..
Има Сумак
Было начало далеких 60-х годов ХХ века. Я — литературный сотрудник газеты «Социалистік Қазақстан». Заведующий отделом — известный рассказчик, оратор Жекен Жумаканов.
В один из летних месяцев в Алматы приехала Има Сумак. Ее Родина — страна, называемая Перу, за океаном. Има Сумак на языке древнего племени краснокожих кечуа означает Пришла красавица.
Она уже в десять лет прослыла непревзойденной певицей. Люди, увидев ее где-нибудь на праздниках, уважительно выкрикивали:
— Има Сумак! Има Сумак!
Она — отпрыск инков, которые с трудом уцелели после опустошительного нашествия европейцев на американский континент 500 лет назад.
Она обладала редким тембром голоса. Она могла петь на четыре голоса: колоратура, меццо-сопрано, сопрано, тенор.
Когда Има Сумак исполняла песню «Поклонись Солнцу», мне показалось, что она обладает и басом.
Не посчитайте меня нескромным, если скажу, что я был единственным журналистом, кто взял интервью у Имы Сумак в Алматы.
Дверь открыл ее муж и продюсер в одном лице Мойзес Биванко.
— Вы похожи на наших индейцев кечуа, — сказала мне тогда прекрасная Има Сумак, — я больше никого не приму.
Так газета «Социалистік Қазақстан» на двух полосах опубликовала мой очерк о Име Сумак и о ее неподражаемом концерте. После этого она исчезла, будто сквозь землю провалилась, ни слуху, ни духу. Я несколько раз пытался узнать о ее дальнейшей судьбе, но никто ничего не мог сказать.
Когда она исполняла песню «Поклонись Солнцу», то вскидывала обе руки к небу, как крылья, будто собиралась взлететь. Кто знает, может, она улетела к Солнцу… Или она присоединилась к духам своей расы, своей нации, люди которой претерпели ужасные насилия и унижения со стороны колонизаторов…
Неизвестно.
Один изъян бытия.
Перевел с казахского Бекет МОМЫНКУЛ.
Комментарии закрыты.