Обещанного 40 дней ждут
В то время как хозяйства севера страны только выходят на линейку готовности, южные рапортуют о завершении уборочной кампании. Оправдывает свое название и ПК «Пионер»: несмотря на неизбежные сложности жатвы, одно из крупных агроформирований Жамбылского района завершает ее в числе первых. За выходные убраны последние 120 гектаров колосовых. На сегодняшний день более 600 тонн золотого зерна свезено на зерноток хозяйства.
Что посеешь, то пожнёшь
По сельским меркам земли у производственного кооператива немного — 1100 гектаров: 350 отвели под яровой ячмень, 250 — под озимую пшеницу, около 200 занимает люцерна, 100 гектаров — сафлор. Вот и все основные культуры.
Еще 15 процентов площадей оставляют под пары, и как ни стараются соблюдать технологии, дать земле-кормилице больше времени на отдых не могут, вновь возвращаясь к ней через год. И если жесткая богара в ответ на заботу человека отплатит как в нынешнем году хотя бы 15 центнерами на круг, то, считай, повезло. Для местных условий и это хорошо против прошлогодних пяти-шести центнеров.
Минувший 2012-й был настолько трудным для кооператива, что и удешевленные удобрения приобрести не смогли, и на сев деньги искать пришлось. На селе ведь как: нет урожая — нет денег.
Хорошим подспорьем была сахарная свекла, площади которой увеличились с 15 до 30 гектаров. До 300 центнеров урожайность доходила. На каждом гектаре одна семья работала. Сдавали сладкий корень по 11,9 тенге за килограмм, получали после переработки по тонне-полторы сахара. Однако в нынешнем году сахзаводы вдвое — до шести тенге за килограмм — снизили закупочную цену на сырье, и крестьяне отказались работать себе в убыток. А жаль. Опытные свекловоды вынуждены трудиться на подхвате — на сенокосе, зернотоке, других объектах.
Один в поле не воин
А тут еще некоторые пайщики вместо того чтобы сообща поднимать хозяйство, выходят из кооператива в погоне за сиюминутной прибылью.
— Я 20 лет руковожу кооперативом. Наследство нам в трудные времена развала экономики досталось неплохое, мощную базу сохранили, а теперь, когда ПК «Пионер» крепко встал на ноги, приходится раздавать паи землей, техникой, овцепоголовьем, — сетует председатель Алпысбай Жумаханов. — В лучшем случае бывшие кооперативщики сейчас люцерну сеют и продают, ведь она больших затрат не требует. В худшем — год поработают, а потом перепродают полученную технику, овец делят. Два-три таких примера уже имеется. В 2011 году 60 пайщиков тысячу племенных овец взяли. Скрепя сердце землю отдаем. Обидно: когда совхоз реорганизовывали в производственный кооператив, распределяли земли и паи в тенге. Сейчас, когда благодаря овцепоголовью появились стабильность и доходы и мы могли бы развиваться и приобретать новую технику, не деньгами просят, а от общего имущества проценты хотят. Были бы нерентабельными, они бы не отделялись в поисках личной выгоды.
Вот и приходится «Пионеру» обрабатывать поля и убирать урожай, имея в наличии всего 15 стареньких тракторов, пять видавших виды зерновых комбайнов «Нива», четыре такие же автомашины. Подумывают здесь и о лизинге: урожай неплохой, договоры на покупку техники заключать пора. Может, и молодежь в хозяйство потянется. А пока даже солидными деньгами не прельстить. Комбайнеры за 20 дней жатвы получают до 300 тысяч тенге, пайщики по договору согласно сетке — свою пайду: по 100 килограммов с гектара при средней урожайности 10 центнеров с гектара, по 150 — при 15 центнерах на круг и так далее. А их 200 человек, причем количество не растет, а медленно убывает. И причины тому есть: желание меньше работать и больше получать, близость города, заманчивые перспективы освоения новых профессий. «Уйдут ветераны на заслуженный отдых, кто поведет корабли по волнам золотой нивы?» — переживает председатель.
Без вины виноватые
Однако растениеводство — это лишь вспомогательное производство, так сказать, собственный подхоз для содержания племенного стада овец. Дело в том, что ПК «Пионер» — единственный в районе племзавод по выращиванию южно-казахского мериноса.
В нынешнем году поголовье увеличилось до девяти тысяч, в их числе четыре тысячи овцематок и 3600 ягнят. Хлопот с этой породой, надо сказать, много: молодняк рождается слабый, требует кропотливого ухода, вплоть до отбивки от маток. В песках Мойынкум, где расположены кошары, не только ночи, но и дни холодные. За каждым ягненком, как за ребенком ходить приходится. Кормежка тоже усиленная. На зиму около тысячи тонн сена заготавливают, до 100 — 120 тонн фуража. В год содержание одной овцематки обходится кооперативу до девяти тысяч тенге. Обычно запасов хватает, лишь в предыдущие две зимовки и корма докупать приходилось, и молодняк почти не продавали. Только за счет сдачи шерсти и вытянули. Фабрика «ПОШ-Тараз» закуп делала по 350 тенге за килограмм, расчет — сразу. А потом субсидии за покупку овец получили. Так что в нынешнем году планы были аналогичные: сдать на фабрику шерсть после стрижки, получить деньги и потратить часть средств на покупку удешевленных горюче-смазочных материалов, на расчет стригалям, приглашенным из района Т. Рыскулова, на заработную плату комбайнерам, дольщикам. Однако дела пошли не так, как того хотелось бы.
— Согласно договору мы сдали 17 тонн ценнейшей шерсти, отвечающей самым строгим мировым стандартам. В итоге нет ни шерсти, ни денег. Ответ один: ждите, может, завтра перечислим деньги, может, через неделю. Ждем уже 40 дней. Хотя после классировки фабрика ПОШ должна была сразу сделать перечисление, мы — сдать приходный ордер в облсельхозуправление и получить субсидии, — делится наболевшим Алпысбай Жумаханов. — Раньше мериносовая шерсть ценилась, сейчас, похоже, все производства перешли на синтетику. Однако непонятно: если нет на нее спроса, зачем тратили миллионы государственных средств на модернизацию фабрики первичной обработки шерсти?
Много шума, и для чего?
А шума действительно наделали много. Новое производство называли началом новой отрасли. Одно мешало развитию — китайские посредники, доминирующие на внутреннем казахстанском рынке. Они быстро сообразили, что тонкорунная шерсть — ценнейшее сырье для производства топса, то есть полуфабриката для шерстяной пряжи и тканей из нее. Посему скупали ее у сельчан по демпинговой цене — 170 — 180 тенге за килограмм, фабрика ведь к тому времени едва набирала обороты. И тогда благодаря поддержке акима области Каната Бозумбаева была достигнута договоренность с производителями о сдаче шерсти и получении справок для субсидий только через ТОО «Фабрика «ПОШ-Тараз», причем по выгодной цене — не ниже 200 тенге за килограмм. Директор ТОО Болат Момышев получил от агрокредитной корпорации «КазАгро» более миллиарда тенге на закуп оборудования и оборотные средства, и производство понемногу заработало.
Заметим, что идея выдавать справки животноводам для получения субсидий только через перерабатывающие предприятия исходила от самого предприятия. Причем вопрос сначала ставился так, что цена за килограмм должна быть выше, чем у случайных скупщиков, это должно послужить стимулом к разведению племенного скота. Затем оборотных средств не стало хватать, и появилась версия обложить иностранцев такими налогами, чтобы им было невыгодно увозить наше сырье за границу, ведь только в одной Жамбылской области настриг тонкорунной шерсти доходит до 500 — 600 тонн. В итоге китайцы с рынка исчезли, конкурентов не стало, а фабрика ПОШ, практически став монополистом в этой рыночной нише, закуп шерсти ведет в долг на неопределенное время.
— Когда была конкуренция, фабрика принимала шерсть даже по 350 тенге за килограмм, когда ее не стало, опустили цену до 220 тенге, субсидии получим еще меньше. И что мы будем иметь на содержание овцематок? Цены на овец южно-казахского мериноса низкие, затраты высокие. Нонсенс: качество сырья мировое, цены на топс — тоже мировые, а денег от его реализации нет. Безрадостная перспектива, — делает выводы Алпысбай Жумаханов. — Не будет шерсти — зачем тогда фабрика? Вместо того чтобы бросать на ветер государственные миллионы и разводить руками, нужно сообща искать выход из создавшегося положения, и в первую очередь в этом должен быть заинтересован сам производитель — фабрика «ПОШ-Тараз». Иначе вместо кластера получим загубленную отрасль.
Совершенно иное мнение у директора фабрики Болата Момышева:
— Проблем у нас нет, склады забиты, топс и пряжу выпускаем. Закупили порядка 600 тонн грубой шерсти, около 200 тонн мериносовой. С племхозяйствами договоры заключили, но приобретали сырье не для себя — для российских предпринимателей. В планируемый кластер войдут и хозяйства, и переработчики, и «Казагропродукт». Тогда и деньги будут для участников кластера выделять напрямую. А пока рассчитываемся частично своими средствами, в том числе и с ПК «Пионер». Мы для сельхозтоваропроизводителей покупателей нашли, их товар реализуем. Государство ведь оборотные средства нам не выделяет, закупом никто не занимается. В начале августа россияне приедут, со всеми тогда рассчитаемся.
Ну что ж, мнения полярные, поживем — увидим.
Наталья ПЕРФИЛЬЕВА,
Виктор БАРБАШ (фото)
Комментарии закрыты.