Талибов не надо, есть свои экстремисты. Как действуют радикалы в Центральной Азии и Казахстане

Как действуют радикалы в Центральной Азии и Казахстане

На фоне передачи власти талибам в Афганистане («Талибан» — запрещенная организация в Казахстане и других странах) в страны Центральной Азии могут пойти потоки беженцев. Пока о каких-то масштабах процесса говорить рано, но ясно, что попадут на территорию Центральноазиатских государств не только «мирные жители».

Эксперты еще с начала обострения ситуации в Афганистане объясняли, что главная опасность сегодняшних реалий в странах Центральной Азии —
возможная радикализация внутренних экстремистов, а не условное «вторжение талибов». Насколько взрывоопасно радикальное подполье в Казахстане и кто его потенциальные жертвы — мнением делится теолог Расим Челидзе в интервью для Ia-centr.ru.

— Где и как в Казахстане может происходить вербовка рекрутов в «воины ислама»?

— Если раньше люди попадали на крючок экстремистских и террористических организаций на улице, сейчас очень быстро развивается рекрутирование в виртуальном пространстве. Вербовка происходит в социальных сетях, тем более сегодня люди в связи с пандемией чаще всего находятся в режиме онлайн.

Поскольку социальные сети могут быть взломаны, продолжение общения уже завербованного рекрута происходит уже на других виртуальных платформах, это могут быть виртуальные игры, имеющие внутри комнаты для чатов; или же не попавшие в поле зрения спецслужб чат-мессенджеры. С развитием технологий и Интернета, отправки друг другу скрытых сообщений возможности безграничны.

Печально, но одним из самых распространенных средств вербовки может быть благотворительность, которая психологически обязывает оказавшегося в тяжелой жизненной ситуации человека быть пожизненно морально благодарным тому, кто оказывает помощь.

Также средствами вербовки могут быть романтические знакомства и общение в социальных сетях; мнимая поддержка в дискуссии под постом в комментариях, переросшая потом в близкое дружественное знакомство и т. д.

— Можно ли составить портрет вербовщика?

— Психологические портреты составляются разные, но можно сказать следующее: эти люди интеллектуально развиты, харизматичны, на сложные вопросы находят простые ответы, могут материально поддержать человека, впоследствии морально обязав перед собой.

— Кто те уязвимые люди, которые становятся мишенью для пропаганды?

— Чаще всего в группу риска вербовки попадают люди, которые оказались в трудной ситуации, потеряли близкого человека. То есть те, у которых по определенным причинам в судьбе образовалась жизненная пустота, требующая заполнения.

— Люди из какой среды сегодня в большей мере охвачены вербовкой (бизнесмены, политики, силовики, малоимущие, клерки)?

— Если раньше экстремистские организации были озабочены количеством адептов, сейчас для них немаловажной задачей является пополнение рядов качественным составом.

Ярким примером для этого послужил ИГИЛ, когда в первые годы своего возникновения радикалы начали массированную акцию в сетях с качественным содержанием. Кто работал над контентом, над подачей и распространением? Несомненно, это продвинутые IT-специалисты, технологи, дизайнеры. В рядах организации состояли профильные специалисты различных сфер науки, медицины и военного дела. Это только небольшой пример той организации, которая показала свой интеллектуальный и военный потенциал всему миру и в течение пяти-шести лет своего существования создала государство со своей валютой и экономикой. Однозначно, сегодня любая подобная организация заинтересована, чтобы ее ряды пополнились лицами из власти, политики или силовых структур.

— Какие религиозные экстремистские организации, движения, течения можно назвать активными на территории Казахстана, стран Центральной Азии и КНР?

— В связи с запретом распространенных экстремистских организаций в стране, как «Хизб ут-тахрир аль-Ислами», «Таблиги Джамаат», движение Исматуллы в лице организации «Сеним.Билим.Омир» и других многие их адепты вовсе отошли от прежних убеждений. Другие ушли в подполье до благоприятного для них времени; остальные трансформировались в другие религиозные общины, в частности, такое можно наблюдать среди неосуфийских общин. Следует отметить, религиозная плоскость жизни любого общества редко пустует, с уходом одних всегда приходят другие.

— Насколько сильны сейчас суфийские ячейки, о которых несколько лет назад писали в СМИ?

— В странах тюркского мира суфийские организации всегда имели определенное влияние на процессы становления общества, культуру и быт. Казахстан — не исключение. Тем более, когда посредством лояльности учения суфизма к прошлому до наших дней дошли обычаи прошлых доисламских верований.

В принципе распространение ислама среди кочевого степного народа происходило именно благодаря суфизму, который в Казахстане процветает. Соответственно, появляются неосуфийские братства, в частности, — на юге страны.

Последние 10 лет, когда мир усиленно вел борьбу с глобальным салафитским экстремизмом и терроризмом, суфисты в мире потихоньку начали «процветать», поскольку в глазах власть имущих являлись некой альтернативой салафизму. Однако суфизм бывает разный: в одном случае это строгое следование правилам и нормам суфийского ордена, духовная привязанность к учителю, беспрекословное подчинение старшему по иерархии, строгое выполнение всех указаний, вплоть до соблюдения разработанного в ордене внешнего вида последователя.

Второе — любительский или бытовой суфизм, который проявляется как духовное самосовершенствование и саморазвитие отдельного человека, исключает обязательство следования и привязанности определенному учителю или учению. В любительском суфизме человек больше нацелен на собственное исправление и совершенствование, а не на исправление всего общества. Не мечтает о власти, деньгах или экспансии.

Следовательно, риски пропаганды радикальных идей и стремление к власти благодаря вовлечению огромного количества последователей, вполне в состоянии исходить от первой упомянутой категории суфизма, поскольку под подобными организациями существуют огромные «финансовые плиты».

Вячеслав ЩЕКУНСКИХ, Ia-centr.ru