Когда теперь родится второй Шерхан?
Священная аулиеатинская земля родила государственного деятеля Турара Рыскулова и народного героя Бауыржана Момышулы. Еще один неординарный сын этого края Шерхан Муртаза. Все трое были одаренными от Бога людьми. Но вместе с талантом Создатель наградил их величием духа, аристократичностью. Все трое не терпели фальши, презирали лживых людишек. Также их связывало родство, поскольку они были одной крови. А бесстрашие стало их визитной карточкой в жизни.
Если судьбе угодно соединить двух человек, это непременно случится. Мы встретились, когда мне было 50 лет, а ему перевалило за 65. С тех пор на протяжении 15 — 16 лет мы жили как два брата, как два верных друга. Наши отношения сопровождались дискуссиями на литературные темы, мы умели шутить и смеяться, радоваться успехам молодых писателей. За эти годы я написал четыре эссе, в которых старался понять внутренний мир Шерага. Они опубликованы в авторитетных центральных литературных изданиях. Переведены на иностранные языки. Но не могу утверждать, что в этих произведениях я сумел полностью создать портрет казахского Шерхана. Можно восхищаться талантом, здравомыслием, характером, величием духа неповторимых личностей, но трудно проникнуть в их внутренний мир, пока не напишешь о них.
Когда речь заходила об интересах казахского народа, Шерага был тем человеком, который, не боясь последствий, говорил твердо и бесстрашно. Когда мы оставались наедине, он слегка похлопывал правой ладонью лоб и говорил: «Чего только не пережила эта голова». Затем была недолгая пауза. «Наверное, жалобы, написанные по мою душу в «белый дом», с трудом вместятся в два КамАЗа. И объяснительных по этим подметным письмам я написал не меньше. Повидали всякого худа, в клочья были готовы разорвать. Ты меня слышишь, чтобы везение стало твоим спутником», — изредка поднимал он голос.
Один из немногих неповторимых талантов нынешней казахской литературы покойный Рахымжан Отарбаев, который на протяжении 20 лет был мне младшим духовным братом, часто с подъемом приговаривал: «Никто, конечно, не знает, когда теперь родится такой же мэтр журналистики, как наш Шерага. Он же настоящий муж».
Шерага работал главным редактором республиканской цент-ральной газеты «Социалистік Қазақстан», а Рахымжан — рядовым сотрудником. Это было в то время, когда Арал терпел бедствие. Шерага послал Рахымжана в командировку, чтобы он съездил и написал статью.
Рахымжан съездил, увидел и написал кровавыми словами. В мирное время народ здесь терпел большое горе. «В печать!» — подписал Шерага черными чернилами. Однако в те годы перед отправкой очередного номера газеты в типографию для печати в редакцию приходили цензоры из «белого дома». В ту ночь цензор пришел поздно. Внимательно просматривая полосы, он вздрогнул, увидев статью об Арале. «Это что еще такое? — вскрикнул он дрожащим голосом. — Мы стоим на пороге коммунизма… Вам что, жить надоело? Так мы вмиг такое вам устроим, белый свет станет не мил».
Затем представитель «белого дома» отдал приказ: «Ну-ка, снимите этот материал с номера!»
Что могут сделать рядовые сотрудники газеты? Позвонили Шерага домой. Он возмутился: «Пропади пропадом правительство, которое скрывает горе собственного народа! Не снимайте статью. Я сам отвечу за нее».
Кто кроме Шерага мог осмелиться на подобное в то страшное время, когда с кинжала красной империи не переставала ручьем литься кровь советских граждан?!
Вскоре после назначения главным редактором литературной газеты «Қазақ әдебиеті» на одном ответственном партийном собрании маститые писатели напали на него. Свое возмущение они объяснили тем, что с первых дней редакторства Шерхан Муртаза не только позволяет критиковать их произведения молокососам, но и публикует такие статьи, чем подрывает авторитет классиков казахской литературы, каковыми они себя считают. Поэтому нужно снять его с должности!
Такое «избиение» продолжалось два часа! Когда мэтры выдохлись, ведущий предоставил слово Шерага, чтобы он объяснил сложившуюся ситуацию. И тогда наш мужественный брат сказал, что редакция будет продолжать свою линию и называть белое белым, черное черным, хорошее хорошим, плохое плохим. Так что и в дальнейшем все готовьтесь к этому. С этими словами он сошел с трибуны.
Если бы вместо Шерага был кто-то другой, наверняка он потерял бы покой, стал бы оправдываться, даже просить прощения. А Шерага был непреклонным! Неуступчивый характер — решительный ответ! Таким он останется в нашей памяти.
И такое было. Давно уже. Не будем называть имени, но жил один писатель. Средней руки. И тем не менее его имя было на слуху. В газете вышла статья с острой критикой одной из его книг. Это задело за живое известных писателей, которые дружили с тем литератором. Собравшись, они взяли Шерага в оборот. Потребовали — вызови сюда автора статьи! Шерага в ответ:
— Не могу вызвать.
— И почему же?
— Он в Мангистау. Ученик восьмого класса…
Только что готовые разорвать автора статьи в клочья классики недоуменно переглянулись.
А автором той статьи оказался тогдашний ученик восьмого класса, а позже выдающийся казахский писатель Абиш Кекильбаев.
Все дело в том, что для Шерага не имели значения ни возраст, ни звания человека, он склонял голову только перед правдой и справедливостью. Все дело в его беспристрастии!
Когда Шерага — Шерхан Муртаза покинул этот бренный мир, весь казахский народ был в трауре. Люди проливали слезы по человеку, который жил интересами своего народа… Казахи почувствовали боль, будто подломились их крылья… И я один из них.
У меня перед глазами, как живой, стоит Шерага, исподлобья глядя на мир…
Несипбек ДАУТАЙУЛЫ,
писатель, заслуженный деятель
Республики Казахстан
Комментарии закрыты.