Фальшивомонетчики просят «смягчить посадку»
Апелляционная судебная коллегия по уголовным делам Жамбылского областного суда 3 октября приступила к рассмотрению жалоб фальшивомонетчиков. По данным следствия, за два с лишним года криминальные таланты «нарисовали» и продали банкноты на сумму свыше трех миллионов тенге. Поддельные купюры достоинством 10000 и 5000 тенге изготавливались из обычной офисной бумаги на лазерном принтере с цветным картриджем. Реализовали их особенным клиентам в соотношении один к трем.
Доходному бизнесу положил начало предприимчивый житель Тараза по кличке Сако, заприметивший одаренного шымкентского программиста Нурмахана Байкожаева. Тот еще с 2006 года увлекся компьютерной графикой. По подсказке старшего товарища изучил технологию изготовления банкнот, и небезуспешно. К середине 2009 года у него уже имелись электронные образцы с номерами банкнот фальшивых пяти- и десятитысячных купюр. К тому времени Сако раздобыл прокаточный станок, бумагорезку, ластики, специальный вал для придания банкнотам шероховатости и ламинатор. Затем арендовал для друга комнату в квартире своей знакомой, и работа закипела.
Продукция уходила влет: пять- шесть расцвеченных бумажек продавались за десять тысяч тенге. Программист с одного миллиона фальшивых денег получал долю в 50-70 тысяч настоящих тенге. Необычным хобби увлеклась и хозяйка квартиры Гульмира Жалбиева. Молодая женщина показала себя настолько перспективной, что к весне 2011 года Сако из преступной цепочки попросту выпал. Группой начал руководить осужденный таразской колонии строгого режима, отбывающий срок за разбой Биржан Айнабеков. К тому времени Нурмахан пытался выйти из игры. Сначала продал Жалбиевой флешку с эскизами поддельных денежных банкнот за 4000 долларов США. Затем провел для нее мастер-класс, напечатав очередную партию на миллион фальшивок.
Конверты с купюрами каждый раз она переправляла по указанию Айнабекова в Астану. Передавала через водителя автобуса маршрута Тараз — Астана под видом пригласительных билетов. Предоплатой получала свои 20 процентов — 200 тысяч тенге за миллион поддельных. Байкожаева тоже не обделяли — ему отдавали 30 процентов, остальные доставались боссу. Отчисления делались и другим подельникам: осужденному колонии в Восточно-Казахстанской области, отбывающему срок за грабеж и изнасилование Виктору Шпаченко, жительнице Астаны Валентине Ивановой и сообщнику из Тараза Меирхану Уристенбекову.
— Айнабеков не признал свою вину, однако его роль в создании и организации преступной группировкой доказана не только материалами следствия и результатом оперативных разработок, но и показаниями Ивановой, Жалбиевой и Байкожаева, которые содействовали следствию, — говорит председатель специализированного межрайонного суда по уголовным делам Жамбылской области Нурмухаммат Абидов. — Именно он определил роль каждого в группе, контролировал исполнение заказов и поиск новых клиентов практически по всему Казахстану. Эти купюры были в ходу на рынках и в развлекательных центрах Астаны, ими расплачивались на станциях техобслуживания, за такси, в магазинах Шымкента, Тараза, городах и селах Восточного Казахстана, Мангистауской области. Представьте, какой ущерб был нанесен денежно-кредитной системе страны!
Но подделка, хоть и была очень искусной, все-таки обнаруживалась в филиалах банков. В приговоре дела описаны 44 эпизода, когда после ряда расчетных операций бумажки с имитацией защиты попадали в руки банковских работников. Те сразу же били тревогу. Экспертизы, назначавшиеся с 2010 года, показали, что некоторые фальшивки идут из одного источника. Но далеко не все подделки обнаружены таким способом. Не исключено, что они до сих пор в ходу.
Последний звонок для доморощенного монетного двора прозвенел в феврале 2011 года. Оперативники финпола уже взяли в разработку основных фигурантов этого дела. Купили сначала за 30 000 тенге десятку банкнот номиналом 10 000 тенге. Потом удвоили ставку и поразились масштабу подпольных финансовых операций.
Руководящий состав банды получил суровое наказание: Айнабеков осужден к 12 годам лишения свободы, Шпаченко — к 11 годам в колонии строгого режима с конфискацией имущества. Уристенбеков будет отбывать восьмилетний срок. Остальным «смягчили посадку» за лояльность к суду и следствию и с учетом имеющихся на иждивении несовершеннолетних детей: они проведут по четыре года в колониях общего режима. Но имущество все же конфискуют.
Сейчас «умельцы» обжалуют приговор суда в апелляционной коллегии — просят пощады, то есть маленьких сроков. Дело Сако выделили в отдельное производство еще весной, когда все его подельники уже были задержаны. Разыскиваемый долго прятался. Но, видно, так набегался, что устал. Недавно сам пришел в финпол, где ему оформили явку с повинной. Скорее всего его впечатлил пример тех «коллег по цеху», кто получил минимальные сроки.
Гульжан АСАНОВА
Комментарии закрыты.