Необходимо использовать все ресурсы
В нынешнем Послании народу Президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев затронул важную и очень актуальную тему «озеленения» экономики и поиска альтернативных источников энергии.
«Мир движется в сторону углеродной нейтральности, экологизации промышленности и экономики. Сегодня это уже не просто слова, а конкретные решения в виде налогов, пошлин, мер технического регулирования… Эти решения затрагивают нас напрямую через экспорт, инвестиции и трансферт технологий. Это, без всякого преувеличения, вопрос выживаемости Казахстана в будущем мире», — заявил Глава государства в своем выступлении на открытии парламентской сессии.
Недавнее решение Евросоюза по корректирующему углеродному механизму значительно снижает риск потери экспортных рынков. А 93 процента казахстанского экспорта в ЕС в 2019 году составляли нефть и нефтепродукты. В целом же Европа поставила цель — достичь углеродной нейтральности к 2050 году.
Казахстан тоже делает шаги по «зеленому» пути. Теперь же Президент страны четко обозначил сроки: наша страна должна достичь углеродной нейтральности к 2060 году. При этом Глава государства призвал достигать поставленной цели вдумчиво, без фанатизма: «Работать в этом направлении нужно очень прагматично». Особенно с учетом того, что любой экономический рост нуждается в увеличении энергетических мощностей. При планах превратить РК в евразийский IT-хаб энергии потребуется огромное количество.
Шаг в сторону декарбонизации
И работа в этом направлении уже ведется. Недавно министр энергетики РК Нурлан Ногаев в ходе рабочей поездки в Российскую Федерацию (Республика Татарстан) принял участие в работе международно-практической конференции по новой парадигме развития топливно-энергетического комплекса Казахстана в рамках решения ЕС о декарбонизации.
В ходе выступления он отметил, что сегодня перед рядом стран стоит важная задача по декарбонизации экономики и снижению выбросов парниковых газов.
— Казахстан уже стал участником международных программ и соглашений и разработал проект собственной дорожной карты, — рассказал Н. Ногаев.
Он перечислил ряд документов, включенных в пакет по решению поставленной задачи. Это проект обновленных обязательств Казахстана по сокращению выбросов парниковых газов в рамках Парижского соглашения до 2030 года. Также в перечень входят проект Дорожной карты реализации этих обязательств на 2021-2025 годы, технический отчет Всемирного банка «Обновление определяемого на национальном уровне вклада Казахстана» (ОНУВ) и разработка Дорожной карты для осуществления ОНУВ на период после 2020 года.
Помимо этого ведется активная работа по разработке Концепции низкоуглеродного развития до 2050 года, которая будет утверждена в ближайшее время. В ней предусмотрены меры по глубокой декарбонизации.
— Дополнительно нами прорабатывается введение внутреннего углеродного налога на потребление энергоресурсов, импортную и экспортную углеродную пошлину, а также создание карбонового фонда, — рассказал Нурлан Ногаев. — Все это позволит избежать полной уплаты пограничного углеродного налога в ЕС и направлять средства, полученные от углеродного налога, на реализацию климатических проектов для достижения цели по глубокой декарбонизации экономики.
Министр рассказал о работе по декарбонизации в топливно-энергетическом комплексе Казахстана: снижении сжигания газа на факелах, уменьшении парниковых газов на НПЗ, развитии возобновляемых источников энергии и реструктуризации энергетической отрасли.
— Объединенные усилия наших стран, научного сообщества и общественности могут увеличить вклад и повысить эффективность наших действий в борьбе с изменением климата и превратить вызовы в новые возможности для устойчивого развития, — заключил министр.
Поживём — «позеленеем»?
Между тем многие специалисты задаются вопросом: насколько «зеленой» должна быть энергетика? Какие проблемы важно решать, и что такое на практике газификация твердого ископаемого топлива.
В середине июля текущего года Еврокомиссия представила проект пакета климатического законодательства в рамках инициативы по достижению цели сокращения выбросов парниковых газов на 55 процентов к 2030 году и достижения их нулевого уровня к 2050 году. Документ касается многих стран и производителей, поскольку планируется внедрение механизма трансграничного углеродного регулирования. Казахстан уже много лет следует в фарватере повестки снижения парниковых выбросов. Но так ли нужно богатой природными ресурсами стране переходить на «зеленую» энергетику и делать ставку на ВИЭ (возобновляемые источники энергии)?
Сегодня важно не увлечься нерентабельными, но популярными технологиями фотоэнергетики и дорогостоящими ветряками, когда неподъемная себестоимость генерации энергии ляжет, по сути, на плечи налогоплательщиков страны. Казахстан может себе позволить такие затраты, однако без госбюджетных субсидий не было бы и таких проектов в частном секторе. Потому с энергетическими альтернативами нужно разбираться внимательнее.
Казахстан сегодня, как говорят, взял устойчивый курс на развитие возобновляемых и альтернативных источников энергии. Исходя из этой динамики, Глава государства поставил задачу увеличить долю ВИЭ в электрогенерации до 15 процентов к 2030 году.
По данным Минэнерго Казахстана, за последние шесть лет установленная мощность ВИЭ увеличилась почти в 10 раз — со 180 мегаватт в 2014 году до 1650 МВт в 2020 году. В 2021 году планируется достичь показателя в 2025,8 МВт (138 объектов). В прошлом году ведомство сообщало о наличии 26 ветроэлектростанций общей мощностью 404,4 МВт, 42 солнечных электростанций совокупной мощностью 891,6 МВт, 37 гидроэлектростанций —
224,6 МВт, пять биоэлектростанций —
7,82 МВт. Отметим, что, считая ГЭСы, Минэнерго не берет в расчет уже имевшиеся крупные станции общей установленной мощностью 2096 МВт и множество малых.
В ноябре 2007 года Глобальный экологический фонд Программы развития ООН готовил доклад о потенциале развития ветроэнергетики в Казахстане. В документе отмечено основное препятствие для реализации таких проектов — относительно низкие тарифы на электроэнергию. В результате Правительству страны было предложено узаконить меры по поддержке инвестиций в ВИЭ. В 2009 году вступил в действие Закон «О поддержке использования возобновляемых источников энергии», меры которого позволили дорогостоящим солнечным и ветро-технологиям прийти на энергорынок Казахстана.
Основная масса пришедших на рынок страны электростанций с ВИЭ — солнечные. Срок службы панелей — чуть более 20 лет. В агрессивной среде песчаных ветров и снежных зим сложно загадывать более длительный срок эксплуатации. Ежегодно панели теряют примерно один процент эффективности. Именно поэтому, по данным Международного агентства по возобновляемым источникам энергии (International Renewable Energy Agency, или IRENA), «к началу 2030-х годов ожидается ежегодное накопление большого количества отходов», их объем к 2050 году может составить 78 миллионов тонн.
Уголь для Казахстана — это…
По данным Минэнерго, производство электрической энергии в Казахстане осуществляют 158 электрических станций различной формы собственности. Годовой максимум нагрузок в Единой электро-
энергетической системе Казахстана за прошедший ОЗП зафиксирован 26 ноября 2019 года и составил 15182 МВт. На 1 января 2020 года общая установленная мощность электростанций Казахстана составила 22936,6 МВт, располагаемая мощность —
19329,7 МВт. Основой электроэнергетики является угольная, базирующаяся на дешевых экибастузских углях. В угольную промышленность и в энергетику в предыдущие периоды вложены крупные суммы. Угольные месторождения главным образом сосредоточены в Северном и Центральном Казахстане. Здесь же размещены и основные источники электрической энергии. Данные регионы самообеспечены электроэнергией и потенциально имеют ее избыток, который может быть предложен на внутренние и внешние рынки электроэнергии.
Электроэнергетика Казахстана в настоящее время характеризуется высокой концентрацией энергопроизводящих мощностей — до 4000 МВт на одной электростанции; расположением крупных электростанций преимущественно вблизи топливных месторождений; высокой долей комбинированного способа производства электроэнергии и теплоты для производственных и коммунальных нужд.
На сегодняшний день в республике профицит электрической мощности (2000 МВт) сопровождается дефицитом маневренных мощностей. Потребление электроэнергии в течение суток носит неравномерный характер — с повышением в вечерние часы и снижением ночью. Такой расклад требует оперативной переменной работы электрических станций. Существующих регулировочных возможностей действующих электростанций недостаточно, и системный оператор пользуется регулированием энергосистемы России. Дисбалансы, покрываемые ЕЭС России, достигают 600-800 МВт. Кроме того, традиционно организован взаимный импорт электроэнергии с соседним Кыргызстаном.
Что же касается перспектив, то Минэнерго Казахстана сообщало в апреле 2019 года: «Согласно проведенной оценке, в прогнозном балансе электрической мощности страны к 2030 году ожидается дефицит базовой мощности на юге Казахстана до 2,7 ГВт. В связи с этим рассматривается возможность покрытия дефицита на юге страны путем ввода базовой и маневренной генерации с использованием различных видов топлива и источников энергии, такими как строительство парогазовых, гидро- и атомных станций».
Что делать со своими ресурсами? Здесь остается надеяться только на зарубежных инвесторов. Да, сегодня республиканский бюджет ежегодно тратит десятки миллиардов тенге на «обеспечение растущей потребности экономики страны в тепловой и электрической энергии». Это означает, что частным и квазигосударственным инвесторам дают деньги на поддержку энергогенерирующих мощностей. А ведь все базовые электростанции старые, их возраст — 40 и более лет. Общий износ станций составляет более 50 процентов. Это означает, что их владельцы чаще всего «латают» имеющиеся на балансе объекты. Редко доходит дело до покупки новых и более мощных котлоагрегатов, мельниц, генераторных залов. По сути, для промышленного рывка, которого бы всем очень хотелось, может не хватить мощностей. Если же будущий дефицит будут пытаться покрыть за счет ВИЭ, то это влечет двойные расходы налогоплательщиков — в виде возврата кредита и огромной себестоимости киловатта, которая заложена в госбюджетные программы. А страна получает устаревшие 30-50 лет назад технологии и возможную привязку к поставщикам оборудования. Правила здесь будет устанавливать международный или региональный финансовый институт.
На что может рассчитывать Казахстан, богатый ресурсами? Базовые ГЭСы — не вариант, поскольку страна вододефицитная, а почти все крупные реки — трансграничные. Однако есть ряд решений потенциально интересных для Республики Казахстан.
В частности, газовые теплоэлектростанции могли бы быть решением для Казахстана — и с точки зрения экономики, и экологии.
Мирный атом в помощь
В своем Послании народу Казахстана Касым-Жомарт Токаев сказал, что строительство атомной электростанции и мирный атом в принципе — оптимальный выход в ситуации «заката угольной эпохи». Глава государства дал указание Правительству и Фонду национального благосостояния «Самрук-Казына» изучить возможность развития в Казахстане безопасной и экологичной атомной энергетики в течение года. Однако долгие годы решение вопроса по АЭС затягивалось и откладывалось — этот риск остается и сегодня. В стране мало лоббистов в пользу этого важного проекта, а вот противники себя проявляют нередко.
Предпосылки к строительству АЭС в Казахстане имеются. Именно балхашская площадка в Алматинской области могла быть оптимальной для покрытия дефицита энергии на юге страны. Казахстан обладает собственными топливными ресурсами для развития атомной промышленности, возможно, даже пока есть запасы высокообогащенного урана и какое-то количество запасов плутония. Есть и технологии промежуточного производства топливных элементов. При некоторой настойчивости в переговорах с инвесторами Казахстан получил бы возможность дальнейшего практического применения и доведения до конечной кондиции собственных топливных элементов. Помимо этого, есть возможность работать с передовыми технологиями, в отличие от простеньких ветряков и фотомодулей. Кроме того, собственные специалисты обрели бы опыт работы на реальных объектах атомной энергетики, получил бы развитие «в металле» и научный потенциал.
Актуально и наследие профессора Дмитриева, который был одним из пионеров газификации твердого ископаемого топлива еще в 1920-30-х годах. В середине прошлого века технологию считали нерентабельной — в советские годы не слишком заморачивались «парниковым эффектом» и экологией, а химпром обеспечивался жидкими углеводородами. В России и некоторых других странах эту технологию сегодня уже реанимируют. Могут заинтересоваться ею и в Казахстане.
Кстати, в Объединенных Арабских Эмиратах (ОАЭ) расположена штаб-квартира Международного агентства по возобновляемой энергии. Эмиратский Дубай ставит перед собой высокие цели — иметь к 2050 году самый низкий в мире углеродный след в мире. Что интересно, на днях в ОАЭ начал работу второй энергоблок местной АЭС, и здесь же строится крупная угольная электростанция с низкой углеродной генерацией — вот такой путь к успеху.
Мира АЗИМОВА
Комментарии закрыты.