Высоты Абдира Сагинтаева. Опытом работы руководимого им хозяйства восхищались за рубежом

Опытом работы руководимого им хозяйства восхищались за рубежом

Вблизи села Учарал, где провел практически всю сознательную жизнь Герой Социалистического Труда Абдир Сагинтаев, чье столетие недавно отметили в регионе, много высоких холмов. Он мог долго стоять на одном из них и, глядя на утопающие в зелени дома, размышлять о жизни, мечтать о светлом будущем.

Война

Запали ему в память слова отца: «Сынок! Перейдя эту высоту, аул ты уже не увидишь, он останется позади. Но большинство твоих жизненных дорог начнутся с родных мест, поэтому никогда не забывай свой аул, родной дом!».

Отец его Сагинтай был чабаном, днями и неделями пропадал на пастбищах с отарой. И когда сын окончил семилетку, неожиданно передал ему чабанский посох. Признаться, юношу не привлекала пастушья доля, но противиться воле отца не стал.

Первые месяцы отец не отпускал подпаска одного и постепенно вводил в тонкости чабанской науки. Не сразу, правда, дошла и первая заповедь: работать с радостью, относиться к живности как к собственной. Постепенно стал различать виды и особенности растущих вокруг трав и кустарников, их полезные свойства. Стал ориентироваться, в какое время и на какой луг гнать отару, когда вести к водопою. Со временем чабанский труд уже не казался рутинным и монотонным.

В начале 1941 года Абдира призвали его в армию, и вскоре эшелон с казахстанцами добрался до Москвы. Полк на 70-80 процентов состоял из казахских парней, большинство из них не знало русского языка, и вскоре многие стали собираться вокруг Абдира, сносно говорящего по-русски.

Началась война, приняли присягу, получили обмундирование и отправились под Смоленск, на Калининский фронт. Было тяжело, особенно в первое время, когда оплакивали каждого погибшего из призыва, но постепенно привыкли к потерям.

В январе 1943 на границе Белоруссии завязался ожесточенный бой за важную стратегическую высоту. Для немцев ее потеря означала отход войск на десятки километров. На третий день пришел приказ – утром прямой атакой выбить врага с высоты. Тем временем взвод Сагинтаева должен атаковать ночью с тыла, отвлекая силы противника. Солдат вооружили автоматами, боеприпасами, пулеметом, минометом, дали дополнительно людей.

Бой шел всю ночь, Абдир с тяжелым пулеметом дополз до огневой точки и поливал врага огнем. К утру задачу выполнили, но пули нашли и Абдира, раздробив плечо и правую руку. Подлечившись в госпитале и получив за геройский подвиг орден Красной Звезды, молодой воин был комиссован.

Герой труда

Едва спрыгнув с поезда на станции Джамбул, на попутках он добрался до Акколя, дальше — на арбе. На полпути она свернула к Тогускену, дальше добирался пешком. Когда поздно ночью постучал в маленькое окошко, во двор выбежали отец Сагинтай, мать Тенгегул, брат Кемел с женой, младший брат Айбас, куча детишек.

Чуть набравшись силенок, устроился на ферму зоотехником, где завфермой Агыбай Толепбергенов щедро делился с ним всякими премудростями.

Время голодное, не хватало одежды, обуви. Если резали больных лошадей или овец и раздавали внутренности, у людей наступал праздник. Сталинский лозунг «Все для фронта! Все для Победы!» соблюдался неукоснительно.

Между делом молодой зоотехник и сам стал учить стариков и детей, как пасти скот, различать травы, определять время водопоя, виды заболеваний животных… В общем, всему тому, что унаследовал от отца.

Наконец, пришла и долгожданная победа 1945 года, и в декабре по рекомендации райкома партии А. Сагинтаева назначают управляющим фермой Таласского каракулеводческого совхоза. Заметило начальство тягу к знаниям, смекалку, характер колхозного зоотехника.

Новый управляющий начал с того, что, отобрав наиболее крупных и породистых баранов и овец в отдельную отару, создал им наиболее благоприятные условия содержания. Обеспечивал кормами и витаминами по полной программе. Через год доходы от элитной отары стали превышать прибыль всей фермы, параллельно росли и показатели совхоза. Если оперировать цифрами, ферма в 1948 году получила 86 процентов смушек первых сортов и 113 ягнят к отбивке, включая забитых на смушки, на каждые 100 каракульских маток от имевшихся на начало года 2092 овцематок.

Утром 1 декабря 1949 года в кабинете директора совхоза «Таласский», который был в ведении союзного Министерства внешней торговли, прозвенел неожиданный телефонный звонок. На линии был министр Анастас Микоян, сообщивший стоявшему по струнке директору, что сегодня в газете «Правда» опубликован Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении звания Героя Социалистического Труда главному ветврачу Шарапи Губашеву, главному зоотехнику Алексею Финаеву, управляющему фермой Абдиру Сагинтаеву и еще нескольким старшим чабанам.

— Спасибо, спасибо! — только и бормотал в трубку ошарашенный директор.

В то время раны войны постепенно заживали, народ приходил в себя, снижались цены на продовольственные товары. Отменили хлебные карточки. Вчерашние фронтовики втягивались в размеренную жизнь, становились лидерами в заводских цехах, на колхозных полях. Они буквально наслаждались счастьем мирной жизни.

И Абдир Сагинтаев, в 28 лет получивший высокое звание Героя Социалистического Труда, работал с еще большим вдохновением и упорством, у него словно крылья выросли после столь высокой оценки его труда.

Не имея высшего или специального образования, он компенсировал это полной отдачей работе, высокими организаторскими способностями, умением находить общий язык с самыми разными людьми.

Директор госплемзавода

Начальство не могло не заметить этих качеств. Народ видел, что Абдир с супругой Кындызай становятся опорой для сельчан, родственников, соседей. Многие люди за советами стали обращаться именно к ним, стали встречать в их гостеприимном доме всех приезжающих в село уважаемых гостей, где для каждого находились и пиала кумыса, и краюха хлеба, и доброе слово.

Как-то в 1952 году Абдира пригласили к первому секретарю райкома Кариму Шарабекову, который заявил без всяких обиняков:

— Тебе уже за тридцать, войну прошел, знаешь хозяйства. Как коммунисту даем тебе поручение — пойдешь замдиректора в каракулеводческий совхоз «Тогускен», он как раз отделился от вашего, людей там знаешь. И мой совет: учись, получай образование.

И на новом месте Сагинтаев работал успешно, быстро найдя общий язык с коллективом. Тогда уже хотели ему доверить отдельное хозяйство, но опять же все упиралось в отсутствие специального диплома.

В 1954 году Абдир стал слушателем Капланбекского сельхозтехникума и через два года получил диплом агронома. Затем, проработав год с небольшим заведующим фермой, в 1957 году становится директором одного из крупнейших хозяйств области — Таласского каракулеводческого совхоза.

Хозяйство с 1930 года занималось разведением казахской мясной породы овец, с 1939 года перепрофилировалось под каракулеводческое. Дело новое, сложностей и нюансов хватало.

После войны в Азии и Европе резко повысился спрос на каракулевые шкурки. В Англии стали ежегодно проводить выставки среди производителей каракулевых смушек. В Министерстве внешней торговли только и мечтали о золотой медали этой престижной выставки. Финансирование каракулеводческих хозяйств увеличилось, снабжали их всем необходимым. Перед директорами хозяйств поставили конкретную задачу по улучшению и развитию породы каракульских овец.

С первых же дней работы новый директор обратил внимание на подбор и расстановку квалифицированных специалистов, слабые звенья подтянули. Провели работу с чабанами, указав на резкое повышение ответственности. Немалый упор сделали на совместную работу с научным миром, ученые стали постоянными гостями в хозяйстве. Не считали зазорным и самим отправиться на каракулеводческие хозяйства Туркмении и Узбекистана, не стесняясь перенимали лучшее, замечали упущения, делали выводы.

Опять-таки, по старому методу, породистых самцов-кошкаров и овец, приносящих двойной приплод, передали на отдельную элитную ферму. И в 1962 году госкомиссия присваивает каракулеводческому совхозу звание госплеменного, официально регистрируется таласская каракулеводчес­кая порода.

Сам директор много времени проводил в дороге. Неотъемлемой принадлежностью в машине стали хлеб, айран, аптечка с лекарствами, одеяло с подушкой.

Вырисовывался и характер директора, который нередко обсуждали сельчане. Никогда не стучит кулаками по столу, виновных много не ругает, только пару «ласковых» слов не забудет сказать. Может сидеть за дастарханом с чабанами, обсуждать дела и принимать решения. Больше слушает, особенно старших, но может принять и волевое решение. Прислушивается к народным поверьям, не обходит вниманием и расположение звезд на небе, может по ним определить предстоящую погоду. В домашние дела не лезет, там вовсю хозяйничает жена Кундызай Бештаева.

Именно в ту пору расцвело и село Учарал, где проживало около пяти тысяч человек. Построили школу, больницу, детский сад, баню, Дом культуры, музыкальную и спортивную школы… Начальные школы действовали и на четырех фермах.

Через некоторое время в безводной полупустыне, среди песков и саксаула зацвели зеленые сады, огороды, бахчи. Выращивали яблоки, виноград, огурцы, помидоры, дыни, ар­бузы… Для этого неугомонный директор пригласил ученых, которые определили площади для посадок семян, саженцев. Они же подсказали, какие сор­та могут прижиться среди саксаула и верблюжьих колючек.

В 1962 году директора госплемзавода избрали депутатом Верховного Совета СССР. Сегодня мало кто помнит, что тогда на высоком уровне решался вопрос о строительстве Кировского водохранилища, пусть и на киргизской территории, но на довольно близком расстоянии к Джамбулу. Депутат Абдир Сагинтаев сумел убедить руководство союзного Минводхоза о переносе строительства на более удаленное и безопасное расстояние от нашего областного центра.

Взять другой случай. Уже неизвестно кем, но был брошен клич о доведении поголовья овец в республике до 50 миллионов. Сделав расчеты, специалисты госплемзавода поняли, что громкий лозунг ведет лишь к очередной кампанейщине, бездумно напрягающей рядовых животноводов.

На заседании областного партактива с участием первого секретаря ЦК Компарии Казахстана Динмухаммеда Кунаева А. Сагинтаев прилюдно заявил, что в нынешних условиях увеличить поголовье овец невозможно, не хватает пастбищ, воды, кормов…

— Товарищ Сагинтаев! После заседания жду вас со всеми бумагами в кабинете первого секретаря, — только и сказал Димаш Ахмедович. И директор позже сумел убедить руководителя республики в своей правоте.

В те годы опыт работы госплемзавода «Таласский» заинтересовал многих, в том числе и зарубежных специалистов. В Учарал приезжали целые делегации из Индии, Пакистана, Ливана, Афганистана, Иордании, Сирии, Монголии… Интересовал один вопрос: как в засушливой полупустыне можно создать оазис, развить мощное хозяйство?

Нередко приходилось ссылать­ся на опыт предков. Так, чтобы остановить наступление песков, сажали несколько зеленых поясов из деревьев и кустарников определенного сорта.

Приводили в восторг иностранцев и яблоневый сад, и многометровые овощные грядки с арычной системой, и многотысячные табуны и отары, выводки гусят и цыплят, клетки с кроликами…

Фермер господин Сагинтаев

После поездки в Учарал ливанский журналист Иса Мустафа при поддержке ООН издает книгу «Фермер господин Сагинтаев». Герой книги смело рассуждает, что к любой форме собственности следует относиться как к личной, и только тогда меняется отношение к ней. Нужны личная заинтересованность, дополнительные вознаграждения за хорошую работу. И независимо от доходов, не надо бояться, что рядовые работники разбогатеют.

Надо признать, что отдельные мысли и идеи передового руководителя не всегда отвечали духу времени, но практически всегда срабатывали, и начальству приходилось лишь закрывать глаза на это.

Как-то на бюро райкома кто-то высказался, что директор-коммунист на Курбан айт режет лошадь, раздает мясо, и мулла читает Коран по усопшим. Правда, все члены бюро промолчали, никто не сказал ни слова, и тема была закрыта.

А взять деятельность совета биев, созданного из авторитетных аксакалов в Учарале. Умудренные жизнью старики решали множество назревших проблем: ставили на место пьяниц и лодырей, мирили разругавшихся в пух и прах супругов, ввели запрет на проведение тоев и поминок в горячую для производства пору, составляли списки малоимущих, нуждающихся…

Как современный руководитель Абдир Сагинтаев перенимал все передовые методы и технологии, плотно контактировал с коллегами, учеными, специалистами. Но немалая сила была в его недюжинных природных качествах, таланте руководителя, опоре на опыт и знания предков.

Старожилы до сих пор помнят суровую зиму 1969 года, когда снежный покров доходил до трех метров. При этом синоптики и летом, и осенью таких сложностей не предсказывали.

Но который уже день было беспокойство на душе Абдира Сагинтаева, в ноябре собравшегося с супругой на курорт в солнечные Ессентуки.

— Корни верблюжьей колючки сильно вглубь уходят, зиму суровую обещают, — только и повторял он.

До дня отъезда успел раздать указания и распоряжения: сено и фураж подвезти к зимовкам, кошары утеплить, виноградники закопать, а беременных женщин перевезти поближе к больнице…

И когда в один из декабрьских дней отдыха по всему Союзу разошлась весть о сильных снегопадах в Казахстане, он с супругой первым же самолетом вылетел домой. В ту долгую зиму еле выстояли, помощь пришлось просить даже у давнего друга, командующего военным округом генерала Николая Лященко. Другим хозяйствам пришлось гораздо хуже, убытки были огромные.

… И после ухода на заслуженный отдых Абдир Сагинтаев не остался без дела, щедро делился богатым жизненным опытом, производственными навыками, в любом доме был желанным гостем.

Таким остался в памяти людей Герой Социалистического Труда, кавалер трех орденов Ленина, депутат Верховного Совета СССР шестого созыва, член Ревизионной комиссии ЦК КПСС, делегат XXII съезда ЦК КПСС, XIV и XV съездов Компартии Казахстана Абдир Сагинтаев.

Жарылкасын НУРАЛИЕВ