Восстановление художественных ценностей
Людей этой профессии часто называют врачами, спасающими жизнь произведениям искусства. Сегодня в гостях редакции «Знамени труда» — художник-реставратор областного краеведческого музея Вера Жуланова.
— Скажите, пожалуйста, каким главным качеством должен обладать человек вашей профессии?
— Помимо энциклопедических знаний надо иметь терпение, которое позволяет кропотливо, не считаясь со временем, по крупицам возвращать к жизни художественные творения и восстанавливать памятники истории и культуры. Я как сотрудник областного музея в основном работаю с артефактами, будь то старинные монеты, посуда, ювелирные украшения, картины и многое другое. Специального образования не имею, но мне хватает знаний, полученных в свое время на факультете «Оформитель широкого профиля» Алма-Атинского художественного училища имени Николая Гоголя и на художественно-графическом факультете Жамбылского педагогического института, где мы проходили специальные дисциплины, касающиеся реставрации. Сложность заключается в том, что материалы, из которых сделаны артефакты, не идентичны современным.
— Я вижу у Вас на столе древнюю лампаду — шырак, собранную из кусочков. Вы специально оставили «швы» или работа еще не закончена?
— Мой главный принцип — не навредить. Работа реставратора — не лакировка прошлого, а сохранение «пыли веков» на изделии. Поэтому и не закрашиваю места склеивания черепков, так как считаю, что должна быть видна рука гончара. Представляю себе, как под скудным светом этой лампады люди любили друг друга, рожали детей, провожали в последний путь. Свое отношение к этой реставрации я воплотила в работе «Аруахи», сделанной в смешанной технике, где копия отреставрированного шырака занимает ведущее место. Я использовала работу фотокорреспондента «Знамени труда» Виктора Барбаша «Музей Карахана». Глина — это прах предков. Недаром в духовных книгах написано, что человек создан из глины, поэтому у меня к этому материалу отношение особое. Я была приятно удивлена и даже восхищена тем, что хозяин дома, нашедший кувшин под фундаментом строящегося здания, очень бережно отнесся к нему. Мало того, пригласил меня для его реставрации. Это была очень интересная работа, которую, несмотря на нестерпимую жару, я делала с большим интересом и удовольствием. Открою секрет: во время «возвращения к жизни» древнего кувшина, который я собирала по осколкам, именно рубаи великого восточного поэта Омара Хайяма давали мне силы. Кто знает, может быть, из этого кувшина пил вино великий мудрец и ценитель гурий Тараза:
«Дивлюсь тебе, гончар, что ты имеешь дух
Мять глину, бить, давать ей сотню оплеух,
Ведь этот влажный прах трепещущий был плотью,
Покуда жизненный огонь в нем не потух».
— Вера, работы каких известных казахстанских художников попадали в Ваши руки и с кем из них Вам приходилось общаться лично?
— Мне выпало счастье прикоснуться к творениям Абылхана Кастеева, Гульфайруз Исмаиловой, Владимира Санталова.
Владимир Яковлевич — удивительный человек. Я с ним вместе работала и только потом поняла, с каким художником судьба свела меня в жизни. Многие говорят, что у него был невыносимый характер, но, по-моему, это происходило оттого, что он хотел, но не смог дотянуть людей до своего уровня. Как-то мне пришлось копировать его работу. Я — на стремянке, вожу по стене кистью, как вдруг распахивается дверь, влетает Владимир Яковлевич и кричит: «Где музыка, эту работу надо делать только под Листа или Шопена!» Обозвал меня маляром. Я так опешила, что даже обидеться не успела. Сейчас, глядя на работы мастера, вижу, что каждая из них излучает магию. Он был не ремесленником, а настоящим художником с большой буквы.
Относительно недавно мне пришлось восстанавливать фрагмент картины Леонида Брюммера «Портрет девушки-казашки». Было сложно, так как сейчас таких материалов, которыми была написана работа, не существует. Помогла пастель. Работа ювелирная, но и занимательная, а насколько ответственная — не передать.
Среди жамбылских художников, которых я очень люблю и со всеми дружу, не в обиду другим, особое место занимает шуский мастер Кали Кораласбаев. Это очень искренний человек, который от души может радоваться успехам других. И это качество отражается в его работах, никто не может пройти мимо его картин, дышащих и волнующих.
— Часто ли Вам в руки попадают предметы, обнаруженные археологами, и когда Вы не беретесь за работу?
— Отношение к артефактам у реставратора особое — одни вызывают интерес, а к другим и подходить не особо хочется. К последним относятся керамические сосуды — оссуарии, в которых когда-то хранили останки близких.
Я всегда до и после работы с ними хожу в храм, так как знаю, что, реставрируя, тревожу душу умершего сотни лет тому назад человека. Мне тяжело, начинаю болеть. Реставраторы всегда находятся на грани, ведь в каждом предмете присутствует память, к которой надо относиться трепетно и с уважением.
Однажды меня попросили отреставрировать икону, без благословения батюшки приступить к работе я не смогла, что-то останавливало. И, конечно, не берусь за дело, когда понимаю, что мне не хватает мастерства и опыта.
Сейчас приступаю к восстановлению работы местного художника Николая Гаврилова «Абай с книгой». Написанная в начале 70-х годов, картина находится в ужасном состоянии, но мне нравится ощущать себя доктором, который делает все возможное и невозможное для того, чтобы пациент выжил. В областном краеведческом музее широко представлена история родного края, и я горжусь тем, что некоторые экспонаты вернули к жизни я и мои коллеги.
Сауле СЕЙДАХМЕТОВА, фото автора
Комментарии закрыты.