Аграрии и страховщики не находят общий язык
У природы нет плохой погоды. С этими словами из известной песни вряд ли согласятся жамбылские аграрии. Капризы природы поломали все их планы на урожай. Местным хлеборобам удалось собрать всего 8,7 центнера зерна с гектара, тогда как в прошлом году средняя урожайность достигала 18,5 центнера на круг. В этом случае единственным утешением могло бы стать страхование посевов. Да вот только аграрии относятся к этой процедуре с явным недоверием. Чем отпугивают предложения страховых компаний?
Особенности национального законодательства
Закон «Об обязательном страховании в растениеводстве» был принят в Казахстане еще в 2004 году. С этого времени крестьян, возделывающих зерновые и масличные культуры, сахарную свеклу и хлопок, обязали страховать свои сельскохозяйственные риски, перераспределяя бремя финансовых потерь в случае неурожая.
— Тогда за эту работу на местах полностью отвечало наше ведомство, — говорит главный специалист государственной зерновой инспекции Акмарал Мамытова. — Конечно, даже в то время у нас не было стопроцентных показателей. Но все же 80 — 85 процентов крестьянских хозяйств страховали посевы. В 2006 году в закон внесли изменения, поделив функции между нами и местными исполнительными органами. Они стали отвечать за организацию обязательного страхования, а нас наделили правом контроля и надзора.
С тех пор, по словам А. Мамытовой, работа в этом направлении продвигается медленно. По данным Жамбылской областной территориальной инспекции, на июль текущего года в регионе застраховано почти 95 тысяч гектаров из общей посевной площади 237,6 тысячи гектаров — почти 40 процентов, тогда как в прошлом году — 61 процент. Самые высокие показатели по области в Таласском (84 процента), Шуском (70,31 процента), в Сарысуском (63 процента) и Рыскуловском (50,5 процента) районах. Самый низкий — в Кордае (11,04 процента). По мнению зернового инспектора, причина здесь не столько в крестьянах, уклоняющихся от страховой повинности, сколько в самих страховых компаниях, не желающих заключать договоры, особенно когда прогноз погоды не предвещает хорошего урожая.
— Аграрии страхуют свои посевы, опасаясь штрафных санкций. И то по большей части только яровые, потому что получают от государства субсидии, — говорит Акмарал Мамытова. — Договор обязательного страхования заключается в срок не позднее 15 календарных дней после завершения посева. Размер страхового взноса (премии) рассчитывается на основании установленных страховых тарифов и ежегодно утвержденных нормативных затрат на производство продукции, в среднем от 50 до 200 тенге за гектар. Когда сельхозтоваропроизводитель «забыл» вовремя застраховать свои посевы, мы направляем ему письменное уведомление. Если спустя месяц ничего не изменится, ему грозит штраф от 100 до 1000 месячных расчетных показателей (один МРП равен 1852 тенге. — Т. Б.). Не оплатил — дело направляется в суд. Получается, у агрария нет выхода, в любом случае придется платить. Чего нельзя сказать о страховых компаниях, которые не желают заключать договоры. У нас нет рычага давления на них.
Страховым случаем считается гибель или повреждение посевов в результате неблагоприятных долговременных (засуха, вымерзание, недостаток тепла, излишнее увлажнение почвы, переувлажнение воздуха, наводнение, маловодье, суховей) и крат-ковременных (град, ливень, заморозки, сильный ветер, сель) природных явлений.
В случае полной гибели посевов страховщики обязаны выплатить сельхозтоваропроизводителю всю страховую сумму. Например, полная гибель посевов пшеницы составляет 100 гектаров, застрахована по нормативу затрат 3457 тенге за гектар. 100 умножаем на 3457, получаем 345700 тенге — это и есть сумма, которую страховая компания обязана выплатить аграрию. При частичной гибели выплачивается только положительная разница между установленным нормативом затрат на один гектар и доходом от полученного урожая, и только на основании акта обследования и акта оценочного дохода. Приведем пример, опубликованный на сайте АО «Казагромаркетинг»: при частичной гибели посевов пшеницы на площади 100 гектаров расчет производится следующим образом: объем продукции, собранный с площади 100 гектаров, — три тонны, стоимость одной тонны — 40000 тенге, 3х40000/100 = 1200 тенге — доход с одного гектара. Размер убытка (3457 — 1200)*100 = 225700 тенге — сумма страховой выплаты. Более того, государство возмещает страховщику 50 процентов произведенной выплаты посредством АО «Казагромаркетинг». Но даже в этом случае страховые компании неохотно выплачивают положенные аграриям компенсации.
Вести с полей
Крестьянское хозяйство «Достык-99» — одно из самых крупных в Байзакском районе. В ведении главы сельхозформирования Богенбая Битабарова без малого 1,3 тысячи гектаров. И это только пашни, не считая сенокосов и пастбищ. Выращивают здесь яровую и озимую пшеницу, ячмень, сафлор, люцерну, кукурузу, сахарную свеклу и бахчевые. Крестьянское хозяйство ежегодно страхует свои сельхозриски и в каждый неурожайный год с большим трудом добивается страховых выплат, которые, по словам директора, покрывают лишь часть затрат на посев.
— К примеру, в этом году я засеял сафлором 320 гектаров. Скосив его на 97 гектарах, получил всего 17 тонн зерна. Разве это урожай? — сетует Богенбай Битабаров. — Подобная ситуация и на других полях. Всему виной апрельский ветер. В данном случае даже мои затраты на посев не окупятся, не говоря уже о прибыли. Ситуация на рынке горюче-смазочных материалов такова, что теперь солярку мы получаем по 104 тенге за литр, хотя еще в начале посевной кампании говорилось, что на время проведения весенне-полевых работ крестьяне будут получать удешевленное дизтопливо по 91 тенге за литр, несмотря на колебания рыночной цены. В текущем году я застраховал все, что посеял на 1040 гектарах. Несмотря на то что основная часть моих посевов уничтожена, я не рассчитываю на большую компенсацию.
Право выбора
По словам Б. Битабарова, на деле страховое законодательство в растениеводстве обязательно только для аграриев, но никак не для страховых компаний, которые страхуют, когда выгодно, но платить не желают ни при каких обстоятельствах.
— У нас нет должного контроля за четким исполнением закона. Штрафуют только крестьян. Почему из-за отказа сотрудничать не наказывают страховые компании? — возмущается он. — Считаю, что страхование в растениеводстве вообще должно быть не обязательным, а добровольным. Каждый крестьянин волен выбирать, хочет он страховать свои сельхозриски или нет. Вот технику страховать надо обязательно. На собственном опыте убедился, что работающие на данном рынке компании держат обещания. В земледелии же игра идет не по правилам. Более того, в штате каждой страховой компании должны быть агрономы. Те молодые специалисты, которые сегодня там работают, некомпетентны, зачастую не могут отличить пшеницу от ячменя.
С мнением Богенбая Битабарова согласна и государственный зерновой инспектор Акмарал Мамытова.
— Мы выходили с предложением в Министерство сельского хозяйства, чтобы в закон внесли изменения: если у агрария больше 100 гектаров посевных площадей, страхование должно быть обязательным, если меньше — добровольным. Ведь страховка — удовольствие не из дешевых, а для рядового крестьянина, который засеивает, к примеру, пять гектаров клевером для собственных нужд, это существенный удар по карману. Это на севере самое мелкое крестьянское хозяйство около 10 тысяч гектаров. У нас же в одном районе может быть сотни мелких сельхозформирований. В такой ситуации разве сможем добиться стопроцентных показателей?
И хочется, и колется
Не менее интересное предложение относительно агрострахования высказал корреспондентам газеты «Казах-Зерно.kz» глава одного из сельхозформирований Северо-Казахстанской области Николай Луценко. По его мнению, страховать посевы нужно, но дифференцированно. Например, в зависимости от оснащенности хозяйства новыми технологиями. Чем выше вероятность гибели урожая, тем дороже должна быть страховка, и наоборот.
Внедрение капельного и дождевального орошения действительно может стать единственной реальной защитой от природных сюрпризов. Вопрос в другом — возможность использовать новейшие ресурсосберегающие технологии на своих сельхозугодьях имеют не все местные аграрии.
— Я бы с удовольствием использовал капельное и дождевальное орошение на своих землях, но для этого нужен независимый источник воды, — говорит Богенбай Битабаров. — Бурение одной скважины стоит от четырех до пяти миллионов тенге. Где взять такие деньги? Не спасут и субсидии государства.
Но раз существует закон, его надо исполнять, каким бы несовершенным он ни был. Большая часть отечественных сельхозтоваропроизводителей будет продолжать страховать свои посевы, не особо надеясь на выплаты. Но обязательно найдутся и те, кто попробует это непреложное правило обойти.
— Именно мелкие крестьянские хозяйства по большей части игнорируют страховые агенты, — говорит Акмарал Мамытова. — Видимо, считают, что с ними слишком много волокиты, но сравнительно мало прибыли. А закон ведь одинаков для всех, так же, как и штрафные санкции. Чтобы обезопасить себя от административных взысканий, многие аграрии стали направлять в страховые компании официальные запросы, оставляя копии и почтовые квитанции на руках. Именно это и становится для них оправдательным документом. Они же не виноваты, что страховщики к ним не приехали, — пояснила собеседница.
Ждём перемен
Когда-то вопросами страхования в сельском хозяйстве занималось государство. Тогда все происходило организованно, в установленные сроки и без каких-либо недоразумений. Сегодня же на протяжении уже десяти лет длится противостояние отечественных аграриев и страховщиков. Одни жалуются, что страховые компании уклоняются от заключения договоров, другие — на маленькие государственные субсидии, которые не покрывают их действительных расходов на страховые выплаты. Именно поэтому они и прибегают к избирательному подходу. Как результат — в стране ежегодно снижается процент страхования посевов. А если возникает столько проблем, может, пришло время задуматься о реформировании системы обязательного страхования в растениеводстве? Без каких-либо решений на законодательном уровне дело не сдвинется с места.
Татьяна БОРИСЕНКО, фото автора
Комментарии закрыты.