Мелиорация: как это было
В год 75-летия образования области на страницах «Знамени труда» выступают люди, которым есть что сказать об истории и становлении региона. Мы уже знаем о трудовых подвигах, которые демонстрировали труженики, о рекордных урожаях свеклы, кукурузы. Однако без полива полей это было бы невозможно. И мелиораторы сделали для благосостояния области не меньше, чем свекловичницы, кукурузоводы, картофелеводы и животноводы. Ведь начинать пришлось практически с нуля. Об этом беседа с Берикшалом Имашевым, стоявшим у истоков развития мелиорации в области и сорок лет бессменно руководившим объединением «Джамбулмелиорация». - Берикшал Имашевич, так как же все начиналось? Когда Вы пришли в мелиорацию? - В июне 1965 года состоялся Пленум ЦК КПСС, Совета Министров СССР, ВЦСПС и ЦК ВЛКСМ по мелиорации нечерноземных земель Советского Союза. Для развития отрасли в области в том же году был создан трест «Джамбулводстрой». Первым его руководителем стал замзавотделом обкома партии Пайзен Амежанов. Трест поначалу был маломощным филиалом «Южводстроя». Поэтому стояла задача поднять производство. А для этого нужны кадры. И основа для их подготовки имелась: в то время в Джамбуле были гидромелиоративно-строительный институт, НИИ водного хозяйства, проектный институт «Казюжгипроводхоз», работала Чу-Таласская бассейновая инспекция. Я сам в 1968 году окончил гидромелиоративно-строительный институт, учился на факультете «Промышленное и гражданское строительство». Ректор института профессор Аскар Жулаев хотел, чтобы я остался в институте аспирантом, защитил кандидатскую диссертацию. Однако я выбрал производство - трест «Джамбулводстрой», правда, толком не понимая, чем он занимается. Работал в производственно-техническом отделе, а через пять месяцев меня назначили начальником проектно-сметно-договорного отдела треста. Амежанов всегда помогал, и я его считаю своим учителем. В 1969 году в Советском Союзе ввели новые цены в строительстве, которые назывались единые единичные расценки, в связи с чем в тресте каждый вид работ был пересчитан заново. Эта работа мне многое дала. Трест рос, увеличивались объемы работ. Труд заслуженного гид-ротехника Казахской ССР Пайзена Амежанова был отмечен орденом Октябрьской Революции. Он был действительно хорошим руководителем. Первые каналы в области начал строить именно Пайзен Амежанов и учил этому нас, молодых. Как начальник проектно-сметной группы я работал совместно с автором проекта строящегося Ташуткульского водохранилища Гончаровым. Водохранилище рассчитано на 620 миллионов кубометров воды. Оно обеспечило поливной водой два района - Чуйский и Мойынкумский. Помню момент, как перекрывали реку Чу. Мы с Амежановым на одном берегу, Эрик Гукасов, начальник Главриссовхозстроя, - на другом координировали процесс. Это адская работа была. Тетраэдры заливали вручную, завозили рваные камни для наброса в реку… Кстати, об Эрике Христофоровиче Гукасове. Удивительный был человек и специалист. Неоценим его вклад в развитие мелиорации в рес-публике. Всегда старался помочь и поддержать. Так было, к примеру, когда составлялся атлас земель нашей области. - Тогда все было впервые, до вас никто такую работу не выполнял? И впервые было построено такое водохранилище? - В области тогда и близко такого не было. Не хватало машин, мы брали тогда в Главкаратаухимстрое, у Александра Крейчмана, МАЗы. Вручную лили железобетонные конструкции. Машины не выдерживали. А люди работали. 1 мая 1972 года мы заполнили водохранилище 30 миллионами кубометров воды. А 5 мая случилась авария - порыв. Вода хлынула, да с такой силой, что 652-й экскаватор, который весит 60 тонн, унесло течением на три километра. Инженерная ошибка была в одном месте. Ведь порядок работы какой был? Усиленно уплотняли земляную почву с замочкой водой, потом прессовали так, чтобы даже иголка не вошла. Это сложнейшая технология. Если вода найдет место величиной с укол иголки, то быстро, в течение пяти секунд, порвет. Но зато и по сей день существует водохранилище, обес-печивает водой крестьянские поля двух районов. - Кроме строительства водохранилища, какие работы еще выполняли мелиораторы? - Работы с каждым годом становилось все больше. Мы начали строить поливные каналы в районах, плотины. Взять хотя бы плотину на Таласе, что в районе сахзавода. Это сложное, интересное инженерное сооружение. Отсюда мы начали подавать поливную воду в Джамбулский и Свердловский (ныне Байзакский) районы. Оказывается, раньше туда по земляному руслу полтора куба воды гнали три - три с половиной месяца. Пока земля не пропитается, вода не идет, а порог высокий. И наши мелиораторы довели полив от плотины Талас до границы Луговского района - 45 километров. И все это делалось для колхоза «Трудовой пахарь» - он свеклу сеял, урожаи хорошие собирал. Председатель колхоза Александр Нахманович обещал обкому партии: если сделаете канал, то урожай будет высокий. И слово свое сдержал. А время доставки воды составило 48 часов. В Мойынкумском районе есть девять скотопрогонных трасс в Сары-Арку, мы там девять мостов построили. А один мост стоил около трех миллионов рублей. Огромные деньги! Были сложности при строительстве. Ведь надо было не просто мост возвести, а такой мост, чтобы техника смогла пройти. А сельхозтехника вон какая широкая - 12 - 16 метров, особенно дождевальные машины «Фрегат» и ДДА, «Волжанки», «Кубани». При строительстве выяснилось, что у нас в области нет сваебойной машины. Привезли списанную из Караганды (там они в шахтах используются), отремонтировали. Так и работали. В Таласском районе мы строили 46-километровый водопровод от урочища Бирказган до Аккуля. Прокладывали 200-миллиметровые чугунные трубы (мы их получали из Днепропетровска, и качество, отмечу, было отличное), от нуля на 90 метров воду подняли. Люди радовались. А то каждый день 50 - 60 водовозов на улицы по очереди привозили питьевую воду. Если в этот раз не набрал, то два дня без воды будешь. Мы подвели воду к селу. А у них, оказывается, пришли в негодность внутренние сети, проведенные лет пять назад. Делали все заново. Мелиорация вообще очень интересная отрасль, многогранная. И переводится с латинского melioratio как улучшение. Мы в процессе работы изучали агротехнику и поневоле становились агрономами, лесопосадками занимались, хотя не лесники. Мы еще и картофелеводство освоили в Джувалинском районе. Когда солнце падает на поле под углом 30 градусов, тогда и урожай картошки будет. А это тонкость мелиорации. И хозяйственники в то время были полевыми академиками, и показатели у них только росли. Для пастбищ строили шахтные и вертикальные колодцы. Дороги строили. При всех трудностях ведь получали удовольствие от работы! Каждый раз она новая, и объемы все больше и больше. Хоть и финансировали «Джамбулмелиорацию» из Москвы, первый секретарь обкома партии Хасан Шаяхметович Бектурганов, председатель облисполкома Сейлхан Аккозиев нас всегда поддерживали. И когда меня в 38 лет назначили управляющим объединением, эта поддержка придавала уверенности в делах: если в 1980 году осваивали восемь миллионов, то в 1989 году - уже до 40 миллионов рублей в год. - Такие объемы работ требовали и непривычно огромных финансовых средств. Как справлялись? - Осваивать деньги - искусство: надо всех убедить, все разъяснить, а то на следующий год финансирования не будет. Мне помогал опыт работы в обкоме партии инструктором сельхозотдела, я и партшколу окончил. Например, с Нургали Торгаевым из Мерке плодотворно сотрудничали, с Иваном Ивановичем Заварыкиным из Джувалинского района, с тем же Александром Львовичем Нахмановичем, Арнольдом Лазаревичем Костянкиным из Джамбулского района (кстати, Костянкину даже пруд подарили). Тогда было 156 колхозов и совхозов. Мы каждого директора и каждого парторга, председателя сельсовета знали по имени-отчеству. В то время слово держал рабочий класс в первую очередь, колхозное крестьянство - во вторую. Было так: если зарплату не выдал - уходи с работы. - Были ли для Вас люди капиталом? - В состав строительного производственного эксплуатационного объединения «Джамбулмелиорация» входили три треста - трест сов-хозов, «Чусовхозводстрой» и «Джам-булводстрой». К 1989 году 17 тысяч человек работало, в том числе две тысячи эксплуатационников. Автобазы, заводы железобетонных изделий - все у нас было. И без моих помощников и соратников - заместителей Дуйсена Туралиева, Адилета Баялиева, Зиновия Васильевича Иванковича, Темирхана Нурушева, Николая Серафимовича Куроедова руководить таким объемом работ было бы сложно. В самом управленческом аппарате объединения работало более 90 человек, из них 56 - женщины. Славные, скажу я вам, женщины работали - начальники отделов: грамотные, боевые, трудоспособные. Коллектив жил дружно. Дисциплина была очень примерная, можно даже сказать, образцовая. Требовал с нас Главриссовхозстрой очень жестко. Мы привыкли так работать. И о молодых кадрах мы заботились. Студенты гидромелиоративно-строительного института практику на наших производственных базах проходили, а затем после вуза к нам возвращались на работу. Наши скреперисты, бульдозеристы, экскаваторщики по 600 - 700 рублей получали в то время, когда у рядового инженера оклад был 100 - 120 рублей. Но работали тяжело - в степи, под палящим солнцем или в холод, в пыли, в грязи. Я вообще считаю, что мелиораторы - героический народ. Ведь монтажные работы велись в поле - ни дороги, ни воды, так случалось иногда, что и без хлеба сидели. Экскаваторщики работали в дветри смены. В тресте имелись столовая, свой отдел рабочего снабжения, который обеспечивал продуктами питания, промтоварами, которые были очень дешевые. Сам я курил очень много, сигареты «Казахстанские» брал коробками - удовольствие получал (смеется). - Такой большой коллектив предполагает и решение огромного количества социальных вопросов, в том числе и обеспечения жильем. - Эту проблему мы всегда решали сами, строили дома в районе горбольницы, на Абая и на Сулейменова. Правда, качество было чуть ниже, но зато мы безвозмездно передали жилкомхозу до 60 тысяч квадратных мет-ров жилья, технику, механизмы, оборудование. Это не игрушки. Мы всех своих людей обеспечивали жильем, а молодых специалистов - в первую очередь. И пионерский лагерь был для детей мелиораторов, и детский сад, и путевки в санатории или профилактории для рабочих. - Километры каналов и мосты, заводы и жилье для рабочих… А что из построенного вызывает Вашу особую гордость? - Самое главное - строительство комплекса Джамбулского гидромелиоративно-строительного института. Раньше у вуза было здание на площади, военная кафедра возле горбольницы. Мы в 1985 году построили эту махину: учебный и лабораторный корпуса, спорткомплекс, 105-квартирный жилой дом - Дом ученых. Полезная площадь только главного корпуса института - 12 тысяч квадратных метров! В то время Курдайский район за год такой объем не осиливал. Наша ПМК-50 строила, ее даже переименовали в ПМК «ДГМСИ-строй». А институт готовил уникальные кадры для сельского хозяйства. Знаете, вот еще один момент: мелиораторы сдали 50 тысяч гектаров земель нового орошения из имеющихся в области 250 тысяч гектаров земель. Новое орошение - это где воды вообще не было, мы поставили лотки, подали воду, только работай. Больших каналов строили порядка 20 километров в год. Огромную работу «Джамбулмелиорация» выполнила по орошению подземными водами. Это резерв нашей области. Подземное орошение получилось не дешевым, потому что электричество подорожало. Но от Джамбула до Мерке мы пробурили около трех тысяч 200-метровых скважин, в том числе разведочные. К запущенным в производство подвешивали от 600 до 800 гектаров земель. Сейчас если пять процентов из них работают, то хорошо. Больше всего скважин было в Луговском и Меркенском районах. А ведь поставь насос - в секунду 50 литров воды. Силовое оборудование нужно теперь, чтобы скважины действовали. Еще «Джамбулмелиорация» решала проблему осушения. Мелиораторы реализовали проект, который так и назывался - «Осушение южной части города Джамбула». Вывели дренаж на Асу аж с шестого совхоза через восьмой микрорайон. Это огромная инженерная работа. - А почему же район «тайваня» иногда подтапливают подземные воды? - Почему подпочвенные воды в этом районе поднимаются? В районе улицы Казыбек би стоит пласт, он не пропускает воду, и она накапливается. Вертикальные каналы частники закрывают, себе пруды делают, о других не думают. Арыки засыпают. Вот и результат. - Кризисные годы больно ударили по производству. Распадались экономические связи, прекращались стройки… Наверное, это стало катастрофой и для мелиорации? - 1993 - 1994 годы мы пережили тяжко. В районах на каналах начали все растаскивать. Пацаны умирали, но провода снимали. Я с молодости все сети сам строил, а когда увидел, что с ними стало, у меня случился инфаркт. Какой коллективный труд пропал! Каждый лоток надо было привезти, чтобы не треснул, смонтировать. Сами не успевали лотки выпускать, возили из Туркестана. Трудностей было много. Мы в год порядка 120 - 140 километров лотковой сети прокладывали по области. Это огромный объем. И когда сейчас слышу, что строят каналы, это радует. - Да, кстати, Берикшал Имашевич, каково Ваше мнение как специалиста по поводу строительства Коксайского канала? - Мы прокладывали канал в Аксае, бассейн декадного регулирования построили, облицовку сделали. Знаю, что на Коксайском канале завершаются работы, трудятся там ТОО «Сункар», «Жигер-2003» и другие. Часть канала делают подземной. Вода будет идти по трубам, не будет потерь. Это хорошо, эксплуатировать канал будет легче. И деньги выделили на строительство огромные - почти 11 миллиардов тенге. Значит, государство сейчас прочно встало на ноги и может выделить такие средства на мелиорацию. Но есть одно но. Мы в области потеряли всех монтажников и специалистов по тяжелой технике. И теперь, когда Казахстан является членом Таможенного союза, недавно подписал Договор о Евразийском экономическом союзе, мы выходим на новый уровень сотрудничества - экономического, торгового, надеюсь, расширятся возможности для подготовки дефицитных кадров для мелиорации, да и всех отраслей хозяйства. А развитие сельского хозяйства, рачительное использование земель и водных ресурсов - основа продовольственной безопасности страны. И укреплять ее надо нынешним молодым специалистам, в том числе и мелиораторам.Беседовала Валентина ПРОКОФЬЕВА
Фото из архива Берикшала ИМАШЕВА
