У казахов есть прекрасные слова о том, что душа хорошего человека - это золотой сундук. Под золотым сундуком народ имел в виду благородство и высокую нравственность. И в самом деле, если удается побеседовать с умным, эрудированным, через многое прошедшим человеком, получаешь огромное удовольствие, утоляешь духовный голод.
Омирбек-ага Байгелди тоже обладает такими высокими человеческими качествами. Чем-то он похож на мудрого Болтирик шешена, знаменитых акынов Жамбыла и Кенена. Поседевшие волосы напоминают белоснежные вершины Алатау. Каких бы высот он ни достиг, не растерял качеств, присущих казахским аксакалам. Одно удовольствие слушать, когда он, как ученые древности, степенно повествует об истории Степи. Его знания - что неиссякаемый живительный родник, который ключом бьет из-под толщи земли.
Омирбек Байгелди родился в 1939 году в нынешнем селе Ерназар (бывший аул Кызыл Октябрь) Таласского района Жамбылской области. Его отец Байгелди Кейкиулы - наша гордость, в числе 59 Героев Социалистического Труда прославил таласскую землю. Я не видел Байгелди аксакала, но с интересом и завистью слушал рассказы о том, что он активно участвовал в организации трудовых коллективов в Таласском и Жамбылском районах. В 1933-1951 годах с честью исполнял обязанности председателя колхоза «Кенестобе». В 1947-1948 годах руководимый им колхоз стал миллионером, за выдающиеся заслуги перед Родиной и исключительные организаторские способности Байгелди присвоили высокое звание Героя Социалистического Труда. Позже «Кенестобе» объединили с четырьмя другими колхозами. Укрупненный колхоз назвали «Красный Октябрь» и из Таласского района передали в соседний Жамбылский. Но мы до сих пор считаем Героя Труда Байгелди и его сына Омирбека таласцами и гордимся их делами. Да и Омирбек-ага никогда не забывал землю, где родился, часто навещал родные края, с теплотой рассказывая о своих детских годах. Его воспоминания наполнялись непревзойденными красками. Хорошие люди становятся достоянием народа. Они никогда не делят окружающих по признаку землячества, на жузы, роды. Да, Омирбек родился на таласской земле, но он давно стал сыном казахской земли, величественной личностью Алаша. Не простым сыном вырос он, а являлся благородным и образованным, рассудительным и эрудированным, опытным политиком, чьи слова несли в себе огромный позитивный заряд.
Он из когорты тех политиков, которые определяют путь развития народа, неустанно трудясь на его благо, все делают от души, не попрекая никого. Омирбек-ага показал себя активным и грамотным специалистом. В 30 лет он уже возглавил Кордайский район. А в самый канун распада Советского Союза, когда во всем уже ощущалось беспокойное движение в неизвестность, Байгелди доверили возглавлять Жамбылскую область. Ему в то время было чуть более 40 лет. Его избрали депутатом Верховного Совета СССР. Так он попал в кипящий политический котел.
В самый трудный для республики период, когда стоял вопрос «по какому пути идти дальше, как сохранить в целости народ?», Омирбек-ага стал идейным спутником первого Президента Нурсултана Абишевича Назарбаева. Его имя вошло в историю независимого Казахстана как первого председателя Сената Парламента страны. При проведении политических реформ в противовес некоторым деятелям, которые проявляли излишнюю нетерпеливость, он решал вопросы обдуманно, после тщательного анализа и изучения деталей обустройства государства. За внешней неторопливостью скрывались долгие размышления, знакомство с опытом других стран, потому что нельзя было допускать самых мельчайших ошибок. Где есть единство, там будет достаток. Если четверо будут единым целым, горы свернут, а если шестеро будут разобщены, они лишатся последнего. Эти истины стали ориентиром в выборе пути развития.
В начале девяностых годов я работал горняком в Жанатасе. Однажды поехал навестить родных в село Талапты. Вокруг плотной стеной стояла высокая кукуруза с золотистой кисточкой. Казалось, кукурузному полю нет ни конца ни края.
- Этот сорт кукурузы югославский, - пояснили родственники, заметив мое удивление.
- Руководитель Кордайского района Омирбек Байгелди завез ее в Казахстан. Оказывается, на каждом гектаре она дает по 110-120 центнеров зерна, - цокали они языками.
- Его отец Байгелди тоже был земледельцем, чей кетмень не знал ржавчины. Его колхозники в послевоенные годы получали по 500-600 центнеров сахарной свеклы с каждого гектара, - поддакивали соседи.
Так началось мое знакомство с хорошим человеком и прекрасным старшим товарищем Омирбеком Байгелди. Омирбек-ага, будучи руководителем нашей области, стал автором жамбылского метода приватизации скота. В то время колхозы и совхозы еще находились в зените славы. У каждого чабана в отаре насчитывались по 600-800 овец, если погибала хоть одна из них, руководители хозяйств с ног сбивались, чтобы списать ее. По большей части заставляли чабанов за свой счет восстанавливать падеж скота. Так что у овцеводов, кроме медалей и орденов на груди, ничего за душой не было. Дело в том, что партийные руководители требовали, чтобы от ста овцематок они получали по двести ягнят. А что овцы ежегодно не приносят по двойне, их не волновало. Вот и приходилось чабанам сдавать в счет приплода собственных овец, занимать у родственников, даже шкуры и головы павших животных собирали. Омеке не понаслышке знал об этой проблеме и решил во что бы то ни стало освободить чабанов от кабалы. Так родилась идея провести реформу. Он принял решение «выдать каждому чабану в частную собственность по 150-200 овцематок. Обязать скотоводов в течение двух-трех лет покрыть их балансовую стоимость за счет сдачи шерсти, приплода, шкур». В ту пору, когда советская власть еще была в силе, этот шаг был равносилен революции. Омеке сам знал, как объяснял в верхах свое решение, но одно стало ясно: кадры среднего звена и полуграмотные руководители хозяйств поначалу, были ошарашены таким «сюрпризом». Но, к счастью, большинство специалистов и хозяйственников быстро уяснили выгоды такой реформы и приступили к делу.
- Руководителем нашего хозяйства тогда был Балтабай Бекежанов, - вспоминает зажиточный житель села Кошек Елемес-ага Бекбасаров, имеющий несметное количество скота. - Он собрал нас и спросил: «Глава области принял такое решение, как вы смотрите на это дело?» Я ответил: «Если в собственность дают скот, почему мы должны отказываться? Давайте, раздавайте. Собственное есть собственное». Вскоре директор прислал специалистов, заключили договор. Что долго говорить, в течение года я рассчитался за 200 овец, а на третий год у меня за счет приплода появилась новая отара. И не только Елемес-ага, но и местные чабаны Б. Орынбеков, Ж. Нурманов и другие разбогатели благодаря методу Омирбека-ага. Но оставались руководители, которые дальше своего носа не видели, проявляли ненужную осторожность, опасаясь, что общественный скот будет разбазарен, и в конце концов оставили своих овцеводов у разбитого корыта. На одном большом собрании тогда Омирбек-ага с горечью сказал, что нужно расстаться с руководителями и специалистами, которые не поняли сути реформ, а думают только о собственном благополучии. Через 10 лет после тех событий он дал интервью газете «Егемен Қазақстан». Мы с неподдельным интересом прочитали тот материал, надеясь получить новые знания. И не ошиблись. Омеке сказал: «Я думал только о том, чтобы наши соотечественники, которые пасут скот в бескрайних степях, но не получают даже грошей за свой непосильный труд, стали богаче».
И есть ли другой такой пример заботы о своей нации, исполнения сыновнего долга перед народом?! Сколько бы ни нахваливали советскую эпоху, я хоть и был тогда молод, чувствовал, что мы живем небогато, не имеем особых благ. У нас на подворье, как у всех, было 20-25 овцематок, две-три коровы. Больше держать было невыгодно, душили налогом на мясо. Да что там налог! Если у кого в домашнем хозяйстве было больше 20 овец и двух коров, председатель сельсовета видел в этом нехорошую тенденцию. Люди подвергались настоящим гонениям, их считали буржуазными элементами, поэтому они жили чуть ли не впроголодь. Даже на продажу скота на базаре нужно было брать разрешение. Я мечтал: «Эх, если в каждом подворье было бы по 50-60 овец! Лишнее поголовье можно продать и купить братьям и сестрам красивую одежду».
Когда меня назначили акимом Таласского района, положение в дальних селах было тяжелым. Буйно расцвел беззатратный метод обогащения нечистых на руку людей под названием бартер. В некогда богатых хозяйствах практически не осталось овец и коров. Плюс к этому налоговые органы в счет погашения долгов перед государством тоже за копейки забирали у крестьян скот. Со ссылкой на несостоятельность хозяйств начали массово проводить процесс их банкротства. Если не остановить эту вакханалию, то вскоре на таласской земле, где испокон веков процветало животноводство, не останется скота. Как выйти из этой ситуации? По правде говоря, я оказался в затруднительном положении. Наверное, все согласятся, что без скота жизнь казаха не имеет смысла. Кто выиграет, а кто проиграет, если по бартеру сбудут все поголовье? Я много думал, советовался со специалистами, экономистами, опытными животноводами. И тогда Балтабай Бекежанов и другие руководители напомнили о том опыте товарного кредита, который в свое время использовал Омирбек-ага. Но в то время хозяйства обладали большими возможностями, имели средства, чтобы погашать долги по налогам. А в нашем положении я понял, что нужно придумать механизм погашения долгов акиматом через местный бюджет. А как это сделать, если нет денег на выдачу зарплаты (а она, как известно, складывается из налогов), если ограничены возможности по выплате пособий? После долгих и мучительных расчетов я решил пойти следующим путем. Надо изыскать средства в бюджете, на них приобрести скот в тех хозяйствах, где он сохранился, и выдать его желающим работать в порядке товарного кредита. Тогда хозяйства-доноры смогут вовремя погасить долги перед государством, а взявшие товарный кредит крестьяне в течение трех лет рассчитаются с местным бюджетом.
Я решился на этот рискованный шаг потому, что, во-первых, только так могли сохранить оставшееся поголовье скота, во-вторых, ликвидировали бы бедность, а в-третьих, искоренили безработицу. Вот такова история таласского товарного кредита, который в одно время получил высокую оценку в республиканских средствах массовой информации. А начало этому движению раньше положил Омирбек-ага, когда провел приватизацию скота. Люди поняли выгоду товарного кредита. Многие тогда рискнули вместе со мной и быстро встали на ноги, преодолев и безработицу, и бедность. Но, к сожалению, нашлись и такие, кто не сумел воспользоваться предоставленной возможностью, растранжирил полученный скот и оказался в долгах перед районным бюджетом. Но таких мало.
И тогда я понял, что в любом деле нужны выверенные расчеты и решительность. Ведь немало было и противников моей затеи. Тем более что любое новшество внедряется со скрипом, с проблемами. Но вскоре те, кто на каждом углу кричал, что я растранжирил скудные бюджетные средства, убедились в правильности предпринятых мер, в их выгодности для простых крестьян. Возможно, районный бюджет за год был угнетен на один-два миллиона тенге, но благодаря этому сколько семей в течение двух-трех лет наладили собственное дело! К тому же расходы вскоре были погашены. Но самое главное, выросло доверие к акимам. Думается, ради благополучия народа можно пойти на большой риск и трудные решения. И только благодаря работающим людям пополняется государственная казна. Ведь все те, кто создает крестьянские хозяйства, занимается предпринимательской деятельностью, становятся налогоплательщиками. Меня в этом рискованном деле поддержал тогдашний аким области Серик Умбетов.
Все начинается с какого-то истока. У истоков таласского товарного кредита стоял Омирбек-ага, надо это честно признать. Да, конечно, каждый из нас хочет сделать доброе дело, придумать новшество. Но, к сожалению, не у всех на это хватает знаний, опыта, организаторских способностей, смелости в конце концов. Например, не все директора совхозов и председатели колхозов поняли суть вышеназванной реформы Омирбека Байгелди, а потому в их хозяйствах сильно пострадали простые крестьяне. И опыт таласского товарного кредита переняли не все акимы районов. Надо признать, что в душе Омирбек-ага реформатор. Он умел предвидеть, что ожидает нас в будущем. Это присуще только дальновидным политикам. Наверное, поэтому он никогда не плыл по течению, а всегда оказывался там, где кипели политические страсти, проявил себя как государственный деятель и внес неоценимый вклад в укрепление независимости нашей суверенной страны.
Впервые в истории Казахстана в 1995 году была учреждена должность председателя Сената. Надо думать, что Президент Нурсултан Назарбаев, предлагая на эту должность кандидатуру Омирбека Байгелди, учел его выдержку, эрудированность, рассудительность. Потому что Сенат государства, только что получившего независимость, должен возглавить опытный политик. Только грамотный председатель Сената может способствовать принятию грамотных законов. Время показало, что Омирбек-ага на этом поприще оправдал надежды народа и доверие Президента. История и политики еще дадут свою оценку его трудам по формированию в стране демократических тенденций, его мудрым словам, произнесенным с высоких трибун крупных мировых форумов, Парламентов многих государств. По каждому такому выступлению мировая общественность судила об уровне развития Казахстана, о стремлении нашей страны быть на передовых позициях в мировой экономике и культуре. Но мы уже сейчас можем смело утверждать, что он честно служил государству, своему народу. Иначе в течение трех созывов его не выбирали бы депутатом Сената. К тому же Омирбек-ага, каких бы высот ни достиг, никогда не уставал повторять, что его вскормила родная земля.
Он всегда разделял печали и горести своего народа, радовался его успехам. Его душа болела за язык, религию и будущее народа.
По делам района часто бываю в Астане. Нередко случается, что решение отдельных вопросов не зависит от моих сил и желаний. В таких случаях нужен старший брат, к которому можно обратиться за советом. И мы заходили к Омирбеку-ага. Он по привычке вставал с места, мягко улыбался и тепло здоровался, обеими руками пожимая нам руки. В нем нет кичливости - «Я был акимом области, я был председателем Сената, я был депутатом Сената». Как был прост в общении, так и оставался доступным и приветливым. Присущим только ему мягким голосом говорил:
- Батырбек, все ли благополучно в районе?
Мне кажется, что этот человек вообще не умел сердиться. Омирбек Байгелди - доктор экономических наук. Однако не покидает ощущение, что ему по духу ближе история, но не только казахского народа, но и всего тюркского мира. Поражаюсь знаниям Омирбека-ага всемирной истории и непроизвольно завидую, когда он только успевал все прочесть и запомнить. Когда он бывал в родных краях, в беседе с ним мы узнали его еще с одной грани. Оказалось, что он досконально знал не только историю, но очень сведущ в вопросах религии. Я и раньше слышал, что Омирбек-ага набожный человек. Что слышат уши, увидят и глаза. Он с присущей только ему тактичностью рассказывал о цели своего приезда.
- Батырбек, милый, когда находишься на государственной службе, на многое не хватает времени. Но мы все гости в этом мире. Где бы мы ни находились, обязанность каждого - приехать на землю предков, поклониться ей. Мои предки похоронены в Таласском краю - в низовьях реки Аса в местечке Кенестобе. Беспрекословная обязанность каждого правоверного - прочитать молитву за успокоение душ умерших. Обычно в таких случаях мусульмане заходили в мечети, преклоняли колени перед Аллахом и посвящали духам предков молитвы. Раньше, когда я руководил областью, мне выпала честь посетить Саудовскую Аравию. Король расщедрился и обещал построить мечеть в городе Каратау. Позже он действительно помог. Я не знаю, почему, но строительство не закончено. Когда ты был здесь акимом, оказывается, тоже кое-что сделал, чтобы завершить возведение храма Аллаха. Если на то будет воля Создателя, я хотел бы посетить мечеть, - выразил свое пожелание Омирбек-ага.
О цели своего приезда он рассказал, когда мы вошли в мечеть. Омирбек-ага выступил перед собравшимися, а мне казалось, что я слушаю крупных религиозных деятелей Мекки и Медины. Он подробно рассказал о мироздании, о пророках и их сподвижниках (сахаба). Оказывается, мы больше Альхамдулилла (слава Аллаху) ничего не знаем. Надо честно признать, что не слышали о втором Ходже Ахмеде Ясаби. Оказалось, кроме всемирно известного мыслителя Ходжи Ахмеда Ясауи был еще его полный тезка, тоже выдающийся человек. Он являлся крупным религиозным деятелем тюркского мира. Пешком обошел полмира, посетил Мекку и Медину, за что получил звание кажи, более того, прозванный казахами кажи и би, он, видимо, являлся одним из вождей племени асы. Похоже, в том, что Туркестан назывался Асы, есть влияние тех далеких эпох. В истории есть много страниц, в которые мы еще не заглядывали. Только теперь перед нами открываются великие тайны наших предков. Поэтому не будем терять надежды на то, что постигнем историю и Ходжи Ахмеда Ясаби. Затем Омирбек-ага сообщил, что окажет спонсорскую помощь строительству мечети. Оказалось, что для продолжения строительных работ он из собственных средств привез два миллиона тенге. И мне непроизвольно вспомнились слова покойной матери: «Богу сперва дай, сынок, а потом можешь просить».
Про Омирбека-ага можно рассказывать бесконечно. Он из прекрасной семьи. Его младший брат Макулбек был акимом соседнего с Таласом Жамбылского района, руководителем областного уровня. Он тоже гордится тем, что вышел из Таласского района. Однажды Ералы-ага Дадабаев, много лет находившийся на руководящих должностях, поделился своими мыслями:
- Омеке руководил областью в очень трудные времена. СССР развалился, Казахстан получил независимость, и наше суверенное государство только-только становилось на ноги. Благодаря его рассудительности и дальновидности жители области сохранили единство, стали сообща поднимать экономику. Прекратились жалобы. Некоторые проблемы на местах решали аксакалы. Тем, кто хотел открыть собственное дело, он дал свободу, предложил заняться животноводством, полеводством. Никого не притеснял. Не пошел на поводу тех, кто хотел воспользоваться знакомством с ним, махнул рукой на всякого рода измышления и слухи. Не делил людей по родовым признакам. Омирбек своими делами доказал, что родился для служения народу. Позже мы узнали, что многие его родственники ходили обиженными на него, так как они ждали от него хороших должностей и поддержки. Что тут скажешь, слаб человек. Жамбылцы по своей природе являются людьми непритязательными, доброжелательными, довольствующимися малым. В унисон их добродушию и руководители области работали ладно, думая только о людях. В их числе особняком стоит наш Омирбек-ага.
Целеустремленный, не запятнавший свои честь и достоинство, выше всего ставивший интересы народа, он является примером для подражания молодым руководителям. Если они будут работать так же, как наш Омеке, казахский народ горы свернет. Наша обязанность не сходить со светлого пути, проложенного славными предками, учиться у умудренных жизненным опытом старших братьев. Ведь великий Абай говорил, если встретишь ученого, постарайся быть похожим, даже если не станешь таковым. Слава Аллаху, у нас не перевелись такие крупные личности. И ступающий по их стопам как младший по возрасту, я назвал бы одним из них Омирбека Байгелди.
Батырбек КУЛЕКЕЕВ,
«Знамя труда», 26 июня 2014 год,
фото Валерия Сутулова
