Он меняет представления людей о музыке
Несколько лет назад музыканта Адая Жумата назначили главным дирижером музыкального коллектива Жамбылской областной филармонии имени Кенена Азербаева — оркестра казахских национальных инструментов. Молодой человек с революционным запалом брался за самую сложную партитуру. Благодаря этому сегодня на домбре, кобызе и других национальных инструментах звучат шедевры казахской и мировой музыки.
Раньше дирижеров 20 — 25 лет считали молодыми, и в основном профессия ассоциировалась с людьми солидного возраста. Получить профессию дирижера, не пройдя через годы многолетней учебы, творческого поиска и испытаний, практически невозможно. А нашему герою всего 28 лет, и свои испытания он прошел еще в школе.
— Адай, когда Вы решили стать музыкантом?
— Родился и вырос в Алматы. Учился в республиканской средней специализированной музыкальной школе для одаренных детей имени Куляш Байсеитовой по классу домбры. На одном из школьных мероприятий в начальных классах я спел песню Бекболата Тлеухана «Елім менің». После этого меня и отдали в музыкальную школу. Именно там я получил фундаментальное базовое образование. Мне посчастливилось обучаться у народного артиста РК Каршыги Ахмедьярова, он поставил меня перед выбором — домбра, фортепиано или скрипка. Рад, что выбрал первое. Благодаря наставнику я связал свою жизнь с музыкой.
У меня были и другие замечательные преподаватели, каждый из них научил меня тому, что в будущем отразилось на профессио-нальной деятельности. Во время обучения в музыкальной школе я принимал участие во многих респуб-ликанских конкурсах, становился лауреатом. Был очень активным учеником, принимал участие в общественной жизни школы, играл в сценках. Особенно запомнилась роль легендарного Бауыржана Момышулы. Ее я сыграл в школьном лагере «Балдаурен» в Бурабае. Именно тогда я более полно осознал, что такое патриотизм, ответственность, честь и долг перед Родиной. Вообще обучение в музыкальной школе дало мне многое.
— А когда Вы начали дирижировать?
— В 10-м классе у нас добавился предмет, который назывался «Основы дирижирования». Это делалось для того, чтобы мы, музыканты оркестра, полнее узнали оркестровый организм, язык дирижерского жеста и понимали, что именно он требует. Это помогает установить контакт между всеми участниками процесса. Так мы начали изучать базовые элементы этого сложного вербального языка. Ему нас учил народный артист РК профессор Толепберген Абдрашев. Это был не просто выдающийся дирижер. Он — великий наставник, вырастивший много замечательных учеников. Среди его учеников были Алан Бурибаев, Абзал Мухитдинов, Ерболат Ахмедьяров, Арман Оразгалиев, Павел Тарасевич, Ернар Нуртазин, Канат Омаров и другие известные дирижеры. Большое счастье, что я попал в их число, и очень горжусь этим.
Наша первая встреча с ним произошла, когда мы были на очередной репетиции со школьным оркестром. Как ни странно, слаженности и стройности в игре особо не было, хоть мы и очень старались. Маэстро встал за дирижерский пульт, сказал нам пару фраз о произведении, и мы, словно по волшебству, очень четко и слаженно все сыграли.
Раз в неделю по предмету «Музыкальная литература» мы обязательно смотрели концерты классической музыки. Мне безумно нравилось наблюдать за творчеством дирижеров, особо отмечу одного выдающегося дирижера мирового уровня Герберта фон Караяна. Особенно запомнилась симфония № 9 «Из Нового Света» Антонина Дворжака под руководством Караяна и Берлинского филармонического оркестра. Видимо, труды этих замечательных дирижеров вдохновили меня, и я выбрал именно эту профессию.
С другой стороны, возможно, мною двигал юношеский максимализм. Все-таки управлять целым оркестром — это престижно. Причем это самая сложная профессия в музыкальном мире. Я думаю, что на мое решение повлияла также первая встреча с Т. Абдрашевым. Маэстро просто встал за пульт, не совершил, казалось бы, ничего сложного, но та энергетика и магнетический посыл, которые шли от него, совершили с нами чудо. Вдохновленный этим, я стал брать первые уроки дирижирования и даже успел поучаствовать в различных конкурсах.
— А потом была консерватория?
— Да. После окончания музыкальной школы-интерната я поступил в Казахскую национальную консерваторию имени Курмангазы. К сожалению, я не успел попасть к Толепбергену Абдрашеву. В 2007 году великий маэстро ушел из жизни. Но в моей жизни был замечательный наставник, ныне главный дирижер Казахского государственного академического театра оперы и балета имени Абая, заслуженный деятель искусств РК Нурлан Жарасов. Он также является наставником многих известных дирижеров. Н. Жарасов — ученик Валерия Гергиева, выпускника петербургской дирижерской школы, ныне одного из самых востребованных дирижеров современности. Среди учеников Нурлана Салауатовича музыкальный руководитель Астана Опера Абзал Мухитдинов. Обучаясь в консерватории, я проходил мастер-классы у зарубежных мэтров, таких как Дориан Уилсон, Ваг Папян и многих других.
Хотелось бы отметить, что отечест-венная школа дирижирования ничуть не уступает заграничной. Например, мой первый наставник Толепберген Абдрашев обучался в Алматинской консерватории, затем в московской. Он ученик выдающегося советского дирижера, глыбы московской дирижерской школы профессора Геннадия Рождественского. Прошел стажировку в Венской музыкальной академии. В 29 лет Толепберген Абдрашев завоевал почетный диплом престижного международного конкурса дирижеров «Фонд Герберта фон Караяна».
Потом была магистратура в консерватории, где я углубил полученные знания в научном направлении. Обучался по специальности в классе у народного артиста РК, Казахской ССР, лауреата Государственной премии РК профессора Базаргали Жаманбаева. Успешно защитил магистерскую диссертацию по теме «Специфика дирижерского прочтения казахской оперной классики (на примере оперы «Абай» Ахмета Жубанова и Латифа Хамиди)». Данная тема была впервые исследована в Казахстане.
— Оркестр — это целая команда музыкантов, у каждого из которых свои амбиции, сложившийся характер. Как Вы ими управляете? Есть ли свои секреты?
— Методика дирижирования основывается на трех гранях. Об этом говорил один из основоположников ленинградской дирижерской школы советский дирижер Илья Мусин. Первая грань — это исполнительская. То есть дирижер на сцене является исполнителем, и целый оркестр является его сложным инструментом. Другая грань — организаторская, так сказать, административная. И третья — педагогическая.
У каждого дирижера свой почерк. Это можно заметить и по тому, что под руководством разных людей один и тот же оркестр может звучать по-разному. Это зависит не только от умения владеть дирижерской сеткой, которая едина во всем мире. Здесь важны эмоциональная связь, энергетический посыл, интерпретация произведения, которая зависит от интеллектуального уровня, темперамента, мировоззрения и высокого художественного вкуса дирижера.
Я работал с разными оркестрами, от студенческих до профессиональных. С оркестром имени Курмангазы и симфоническими оркестрами сотрудничал. Несмотря на то что по образованию я дирижер симфонического оркестра, народная музыка мне близка по духу, так как я домбрист. Я рос и обучался именно на национальной музыке.
— А любимый композитор у Вас есть?
— Не могу выделить кого-то, потому что у каждого композитора есть своя важная особенность, которую мы черпаем в его музыке. Для меня в приоритете композиторы немецкой школы. Это классики Йозеф Гайдн, Вольфганг Амадей Моцарт, Людвиг ван Бетховен. Конечно, важно отдельно отметить Иоганна Себастьяна Баха, его духовную мистическую музыку, а также Иоганна Штрауса, Рихарда Вагнера. Но я ничуть не умаляю труды других композиторов и музыкантов.
В казахской музыке почитаю произведения Курмангазы, Таттимбета, Даулеткерея, представителей всех домбровых школ Казахстана. Из жамбылских композиторов особенно ценю Абдимомына Желдибаева, творческий вечер которого недавно прошел с нашим участием. Мне было приятно, что он отметил профессиональный рост оркестра за последние годы.
— Кроме того что Вы играете на домбре, фортепиано и других инструментах, умело дирижируете оркестрами, Вы еще и пишете музыку. Когда Вы раскрыли в себе этот талант?
— Свой первый кюй «Тәуелсіздік толғауы» я сочинил в 17 лет, еще во время обучения в музыкальной школе. Это результат полученного образования, труда и творческого поиска, наверное. В этом произведении я отразил свое видение становления нашего государства и его надежду на светлое будущее. В нем нет никакого сожаления о прошлых потерях и испытаниях народа, а только стремление вперед. Этот кюй получил положительную оценку и благословение моего учителя Каршыги Ахмедьярова. «Тәуелсіздік толғауы» вошел в юбилейный сборник, посвященный 50-летию Жамбылской областной филармонии имени Кенена Азербаева.
Песни тоже пишу. Первую написал, когда мы завершали обучение в музыкальной школе. Она называется «Алтын ұям мектебім». Слова тоже мои. Песня появилась благодаря тому, что мне было поручено организовать выпускной. А вообще каждый дирижер должен уметь хоть и не писать музыку, но аранжировать ее. А чтобы уметь это делать, необходимо иметь хорошее образование и навыки. И удивляться тому, что дирижер пишет музыку, странно. Это его работа. Раньше дирижеры были и композиторами, и исполнителями. Например, недавно мы дали отчетный концерт оркестра казахских народных инструментов областной филармонии. Это была своего рода и оценка моего труда за четыре года, что я здесь работаю. Все аранжировки и переложение музыкальных произведений на наши национальные инструменты делал я сам.
— Почему, имея возможность работать на больших сценах с ведущими оркестрами, Вы выбрали областную филармонию?
— Я начал сотрудничать с Жамбылской областной филармонией в 2014 году. Мне понравился оркестр. Хорошую поддержку творческому росту и развитию музыкантов оказывает директор филармонии Сейткасым Туктибаев. Даже в маленьком городе можно создать хороший оркестр. В нашем деле важно содержание. За годы сотрудничества с оркестром наш репертуар пополнился многими произведениями. Сегодня в нашем багаже их более 300.
— В век высоких технологий, когда есть компьютер, легче ли работается? Применяете ли Вы его в своей работе?
— Да, можно писать музыку и на компьютере. Но чаще всего партитуру пишу от руки. Во время самого процесса я стараюсь услышать весь оркестр, а также и отдельные группы. Это называется внутренний слух. Уже от него идет вся цепочка и распределение музыки, в дальнейшем она уже трансформируется в партитуру.
— А что самое сложное в Вашей профессии? Какими качествами необходимо обладать?
— Дирижер — это многогранная личность. Часто мы слышим, как музыканты обращаются к нему «маэстро». С итальянского языка это слово переводится как учитель. Действительно, раньше функция дирижера была преподавательская. Затем, развиваясь, она трансформировалась в то, чем уже сегодня является. Когда только появилась эта профессия, дирижер стоял спиной не к зрителям, а к оркестру. С XIX века он повернулся к оркестру, и профессия начала стремительно развиваться.
Самое сложное в нашем деле — психологическая составляющая. Оркестр — это живой организм. Когда ты становишься за пульт, на тебя смотрят столько глаз. Причем каждый по-разному. У каждого своя судьба, мечты, жизненные заботы. Музыканты — очень чувствительные люди, многое принимают близко к сердцу. Моя задача — создать нужную ауру для творческого процесса и объединить их. Поэтому дирижер должен быть хорошим психологом и понимать людей, которыми он руководит. Все должно быть естественно. Чтобы убедить коллектив из 100 человек, нужно найти индивидуальный подход к каждому.
— Если бы Вы не стали дирижером, то кем были бы?
— В детстве я всем говорил, что стану президентом (смеется). Я думаю, что выбрал профессию дирижера осознанно. В моем случае «если» уже не было. Хотя, думаю, вполне мог бы стать неплохим юристом или экономистом. А может быть, и художником. У нас в стране есть все условия для обучения, достойного труда и саморазвития. Наши музыканты имеют возможность обучаться и работать в ведущих мировых музыкальных коллективах. Это огромный опыт, который нужно применять в последующем у нас для того, чтобы наша культура стала еще более многогранной.
Беседу вела Айжан АУЕЛБЕКОВА
Комментарии закрыты.