Триумф и трагедия Амре Кашаубаева
Амре Кашаубаев — первый казах, покоривший европейского зрителя уникальным голосом. В этом году исполняется 130 лет со дня рождения драматического тенора, прожившего непростую, яркую, но рано оборвавшуюся жизнь. Сегодня в честь него снимают фильмы, пишут книги и научные статьи. А ведь он мог стать одним из сотен тысяч, чьи имена затерялись в истории.
В ночь на 6 ноября 1938 года на одной из улиц Алма-Аты было найдено тело мужчины без признаков насильственной смерти. Чуть позже станет известно, что это не кто иной, как выдающийся казахский певец, кумир тысяч соотечественников Амре Кашаубаев. Обстоятельства его смерти на долгие годы останутся неразгаданной тайной…
Неожиданный успех
…Он стоял на сцене и не верил сам себе. Франция, репортеры, сверкающий огнями зал, несмолкающие аплодисменты. Через секунду весь зал замер и перенесся в мир безграничной степи, где горестно и радостно бьются человеческие сердца. Голос Амре то рос до громовых горных раскатов, то становился тихим, как трепетание ковыля.
На следующий день вся французская пресса трубила о нем, единодушно признав голос Амре уникальным. Критики сравнивали его с Энрико Карузо и Марио Ланца: «Очень нежное пение. Достаточно, чтобы заставить нас проникнуться безбрежностью степей и поэзией больших горизонтов».
В составе этнографического ансамбля Амре дал 11 концертов. Он пел свои любимые песни «Ағаш аяқ», «Үш дос», «Екі жирен», «Балхадиша».
В родной Казахстан Амре вернется триумфатором. И эта победа на ЭКСПО-1925 станет полной неожиданностью для всех. Никто не ждал таких результатов от простого казахского парня. Наверное, даже он сам. Это был счастливейший момент в его жизни: удивительная поездка, изменившая всю его судьбу, сделавшая его знаменитым и одновременно ставшая роковой…
Рождение звезды
Родился обладатель уникального голоса в 1888 году в районе Абралы Восточно-Казахстанской области, у подножия гор Дегелен. Семья бедняка Кашаубая, отца Амре, еле-еле сводила концы с концами. Мать Тогжан всю свою жизнь занималась детьми и домашним хозяйством. Когда глава семьи заболел и умер, единственным кормильцем стал маленький Амре.
Он устроился кучером к местному баю Исабеку и был вполне доволен работой. Езда по родным окрестностям, свежий воздух и возможность петь во весь голос, сколько будет душе угодно. Он так увлекался пением, что не замечал ничего вокруг. Вскоре слава о певце-кучере пронеслась по всему городу. Его так и называли «әнші бала» — «мальчик-певец». Скромный, улыбчивый, он располагал к себе каждого и через некоторое время стал желанным гостем на всех торжествах. Люди поражались: «Вот так малыш!», «Вот так сын нищего Кашаубая!»
— Амре Кашаубаев был обладателем уникального голоса с очень большим диапазоном. Его силу можно охарактеризовать по записям фонографа, которые достались нам по наследству. Диапазон был в две с половиной октавы. Если внизу он звучал как драматический баритон, то верхние ноты он брал как лирический тенор, — говорит председатель Союза композиторов Казахстана Балнур Кыдырбек.
Огромный и неоценимый вклад в исследование личности Амре Кашаубаева внес историк, исследователь заслуженный деятель искусств РК Жаркын Шакарим.
— Всех поражало его умение держать одну ноту, тянуть ее бесконечно. А дело вот в чем: у Амре была своеобразная патология в легких, некий такой мешочек, куда он набирал воздух, и голос его звучал беспрерывно. Это была такая сила, что все диву давались, — отмечает Ж. Шакарим.
Зависть — один из самых страшных человеческих пороков. Она разводит друзей, портит отношения, губит судьбы, толкает на преступления. И именно чужая зависть была вечным спутником Амре.
Казалось бы, чему завидовать? Бедный кучер, каждый день думающий о том, где достать пропитание, как выжить и накормить семью. Но у него был талант. Удивительный и многогранный. И недоумевали многие, откуда у бедняка такой голос? За что ему послан такой дар?
Вот и бай, у которого служил кучером Амре, разжаловал его, назначив сторожем.
— У казахов есть хорошая поговорка «Жоқ болса — бере алмайды, бар болса — көре алмайды», которая дословно переводится как «Если нет — не могут дать, если есть — не могут пережить». Она обычно описывала людскую зависть. Амре называли «жаман Қашаубайдын баласы» — «сын бедняка Кашаубая». Бай, у которого работал Амре, не мог пережить его популярность, поэтому отправил охранять шкуры, причем очень далеко, — уверена историк, исследователь Айжан Хамит.
Однако талант Амре был настолько явным и сильным, что, несмотря ни на что, пробивал себе дорогу. И каждый вечер над Иртышом разносился дивный голос. Люди выходили из домов, распахивали окна, слушали песни, бередившие душу, заставлявшие ронять слезы, вспоминать прошлое и мечтать о будущем.
То, что он хочет заниматься творчеством и ничем другим, он понял, попав на Кояндинскую ярмарку. Он увидел и услышал, как поют и играют профессиональные музыканты. Был поражен и восхищен их исполнением. На работу к баю Исабеку он больше не вернется…
Лучшие годы
— Первые 20 лет ХХ века ознаменовалось для казахского искусства появлением многих талантливых имен. Хоть они и родились в разных губерниях, разных частях Казахстана, они все тесно общались между собой. Такие ярмарки, как Кояндинская, Каркаралинская, были местом встречи молодых артистов, которые для нас сегодня являются легендарными личностями. Это Кали Байжанов, Майра Валиханова-Шамсутдинова, Амре Кашаубаев, Иса Байзаков. На этих же ярмарках свои номера демонстрировал и Кажимукан Мунайтпасов. Почти у всех у них жизнь закончилась трагически, — отмечает Б. Кыдырбек.
Весь Семипалатинск обожал Амре. Без его домбры, его голоса и песен не обходилось ни одно торжество. Повзрослев, А. Кашаубаев начал посещать просветительский кружок «Есаймақ», а в 1924 году на смотре народных талантов стал победителем, поделив главный приз с Кали Байжановым.
— Организация «Есаймақ» собрала под своим крылом всех талантливых ребят. В этой организации в то время выступали юные Мухтар Ауэзов и Алькей Маргулан. Жумат Шанин пригласил туда и Амре. Жюри конкурса, на котором выступали Кали Байжанов и Амре Кашаубаев, долго не могли определить лучшего, поскольку оба выступили очень хорошо. В итоге они присудили первое место обоим. Вот тогда и прошел на всю страну слух о певце Амре Кашаубаеве, — рассказывает Ж. Шакарим.
Слушателей поражала красота и глубина его пения. А ведь он никогда не учился вокалу. Его голос был поставлен самой природой.
Калибек Куанышбаев писал об Амре: «Это был редкого обаяния человек. Он был очень добр, честен, чуток, удивительно щедр. Мы даже слегка подтрунивали над его безграничной щедростью. Иногда он обижался, словно ребенок, надувал свои толстые губы. Но стоило подойти к нему, ткнуть большим пальцем в бок и сказать: «Ох, сынок бедного Кашаубая!», как он мигом забывал о своей обиде и доверчиво, по-детски улыбался…
Любая песня в его исполнении преображалась, принаряжалась, оживала…»
Тогда же в Семипалатинске он встретит свою любовь, единственную на всю жизнь. Оразке принадлежала к тому же роду, что и Амре, — Тарақты. Она делила с мужем все невзгоды и радости, уготованные судьбой. Именно любовь и поддержка Оразке помогала Амре не сломаться в самые сложные моменты его жизни.
— Когда Оразке впервые услышала Амре, практически сразу влюбилась в него, в его добрую душу и, конечно, чарующий голос. Любовь Оразке была такой сильной и трепетной, что Амре не мог не ответить на нее. Он решил, что такую девушку терять никак нельзя. Поэтому, недолго думая, сделал ей предложение. А по возвращении из Парижа он узнал, что Оразке в положении, ждет первого ребенка. В 1926 году родилась их старшая дочь Кулян, а через пару лет младшая Куляш. Кстати, Куляш была очень одаренной, и отец мечтал, чтобы она связала свою жизнь с музыкой, — говорит Ж. Шакарим.
Революция
Октябрьская революция 1917 года изменила все. Будто бы встряхнула и вывела из долгой спячки простой народ. Амре выступает часто и очень успешно. Настолько, что слава о нем докатилась и до Кремля.
В 1925 году Семипалатинский губернский отдел народного просвещения стоял на ушах. Пришла телеграмма за подписью наркома просвещения Анатолия Луначарского. В телеграмме он интересовался, согласится ли казахский певец Амре Кашаубаев выступить на этнографическом концерте, который был запланирован в рамках Всемирной выставки декоративного искусства в Париже.
Эта телеграмма наделала шума во всей Семипалатинской губернии. И снова зависть — вечная спутница таланта Амре — показала свое лицо и задела товарищей из отдела народного просвещения. Как так?! Вчерашнего безвестного кучера приглашают в Париж, да еще и спрашивают его согласия?! На первую телеграмму не ответили, решив, что это ошибка. Но пришла вторая, и снова от Луначарского.
— По поручению Иосифа Сталина нужно было отправить на ЭКСПО кого-нибудь из казахов и украинцев. Это была такая политика, чтобы показать всему миру, как благодаря СССР просвещается кочевой народ, — считает Ж. Шакарим.
Государство хотело показать, какое оно интернациональное и как покровительствует малым народам. Брались отдельные личности, возвеличивались, подтягивались.
— С одной стороны, это было хорошо. Была пропаганда национального искусства. Делалось это, чтобы показать, что у нас все равные и свободные, — говорит Б. Кыдырбек.
Амре ехал в Москву и долго думал о жизни, о том шансе, который выпал на его долю. Он полагал, что именно революция дала ему эту возможность. Ему, безродному бедняку, которому приходилось гнуть спину за гроши, показать свой талант не где-нибудь, а в самом Париже! Он думал о Ленине. Относился к нему как к пророку, способному построить рай на земле. Рай под названием Советский Союз. Но тогда он и не подозревал, что на алтарь этого рая будут брошены миллионы жизней. И его собственная в том числе.
— Я читала письмо Алихана Бокейханова, которое он написал Ахмету Байтурсынову об Амре. Он был возмущен тем, что представители других национальностей были одеты в национальные костюмы, а Амре был одет в костюм русского помещика. Хотя перед отъездом ему в семипалатинском театре выдали под расписку казахский национальный костюм, — пишет в одной из своих публикаций А. Хамит.
Звезда Амре Кашаубаева была первой, столь ярко сверкнувшей на Западе. Серебряная медаль, признание, любовь поклонников — казалось бы, самое время наслаждаться победой и развивать свой талант. Он был не только певцом, но и незаурядным драматическим актером. Созданные им на сцене образы отличались простотой и искренностью.
«Враг народа»
…Он снова на допросе в НКВД. Сюда после возвращения из Франции его вызывают регулярно. Постоянно избивают, унижают морально и физически, требуя, чтобы он рассказал о своих связях с врагами народа, заграничными диверсантами. Амре пытается объяснить, что ни в чем не виноват, что вообще далек от политики и не замешан в каких-либо операциях. Но ему не верят.
Угрозы, давление, шантаж. Он уже не в силах терпеть эти издевательства. Почему он стал неугоден, за что его держат под колпаком и не дают заниматься любимым делом, всячески препятствуют, словно выживая?
— В 1926 году он вошел в труппу Казахского драматического театра Кызыл-Орды. Отголоски гонений отражались и здесь. Он играл в спектаклях «Қаракөз», «Еңлік-Кебек». И всегда ему давали самые мизерные, даже не второстепенные, а чуть ли не эпизодические роли. Он не столько играл, сколько выходил, исполнял по сценарию пару песен и уходил. Сказывалось отношение объединенного государственного политического управления (ОГПУ) к Амре Кашаубаеву. Причем заявлялось открыто: «не давать проходу», — говорит Б. Кыдырбек.
Айжан Хамит, посвятившая цикл статей жизни и творчеству А. Кашаубаева, уверена, что он оказался не готов столкнуться с жестоким обществом.
Почему вдруг из почитаемого всеми артиста он начал превращаться в изгоя, Амре поймет чуть позже. Как и то, что восстановить свое доброе имя ему уже не удастся. То и дело слыша за спиной «предатель», «враг народа», А. Кашаубаев не упадет духом, не отречется от своих идеалов. Он просто с головой уйдет в музыку. Именно музыка всегда была его спасательным кругом, соломинкой, выносящей его из житейских бурь. Домбра — его вечная спутница. Взяв ее в руки однажды, он больше с нею не расставался.
Роковая встреча
…Допросы продолжались. Каждый раз давление усиливалось, в душе поселился страх, нескончаемое чувство тревоги. Как-то сотрудники НКВД заявились домой к Амре и учинили обыск без ордера. Конечно, ничего не нашли, кроме двух стихотворений Исы Байзакова, которые контрреволюционными никак нельзя было назвать. Что же искали и в чем хотели уличить Амре чекисты?
Во Франции Амре имел неосторожность встретиться с Мустафой Шокаем, который в Советском Союзе уже был объявлен предателем.
Из протокола допроса Амре Кашаубаева: «В Париж мы прибыли в середине июня 1925 года. В составе делегации было 14 человек. Остановились в отеле. На второй день после приезда в номер зашел Мустафа Шокаев. Познакомились. Он стал расспрашивать о Казахстане. Поинтересовался о моем образовании. Я ответил, что образования у меня нет. Спросил о Байтурсынове и Дулатове. Где они и чем занимаются. Я ответил, Байтурсынов работает преподавателем в Кызыл-Орде, а Дулатов ведет литературную деятельность, пишет книги. Мустафа Шокаев сказал, что он родом из Сулу-Тобе, где проживают его родственники. Он с ними переписывается. Сказал, что советский посол Красин предлагал ему вернуться в СССР, но он опасается репрессий».
Эмигрировавший за границу Шокай действительно присутствовал на всех выступлениях советской труппы и видел блистательный выход Амре. После концерта Мустафа приглашает земляков в ресторан, однако они предусмотрительно отказались. Все, кроме наивного Амре. И хоть встреча продлилась недолго, этого хватило, чтобы попасть на мушку к чекистам. Конечно, подозревая его в политических или противопартийных делах, они глубоко заблуждались. Певец был далек от политики, и он не был врагом советской власти. Он искренне сочувствовал соотечественнику, не по своей воле далеко живущему от Родины. Только и всего.
— Присутствовавший на встрече Ромен Роллан был ошарашен. Мустафа и Амре друг друга до этого не знали. Просто по казахской традиции М. Шокай пригласил А. Кашаубаева, чтобы поздороваться и проявить к нему уважение. При встрече они обнялись, и оба в голос разрыдались. Р. Роллан подумал, что они родные братья, — рассказывает Б. Кыдырбек.
Из протокола допроса А. Кашаубаева: «На прощание он попросил меня передать привет Байтурсынову и Дулатову. При этом на листке из блокнота он собственноручно написал им записку, указав их имена и фамилии. По возвращении из Парижа я побывал в Кызыл-Орде, где неоднократно встречался с Байтурсыновым и Дулатовым. Они живо интересовались жизнью и деятельностью Мустафы Шокаева за границей. Спрашивали, как он живет, есть ли средства на пропитание. Я ответил, что Мустафа сотрудничает с различными газетами, издаваемыми за рубежом. А записка Шокаева, адресованная Байтурсынову и Дулатову, куда-то исчезла. Я ее долго искал, но не нашел».
Этот поступок стоил певцу жизни, судя по документам досье, хранящегося в архивах КГБ Казахской ССР. «По оперативным данным Семипалатинского губернского отдела, прибывший недавно из Парижа казахский певец Амре Кашаубаев заходил в редакцию газеты «Қазақ тілі» и в присутствии секретаря редакции Смагулова, сотрудника Донентаева и других рассказывал о своей поездке в Париж и встрече там с белоэмигрантом Мустафой Шокаевым. Кашаубаев показывал сотрудникам газеты открытки с видами Парижа, фотографии Шокаева и несколько номеров белогвардейской газеты, издаваемой в Париже» — конечно, такая шифротелеграмма остаться без внимания никак не могла. За Кашаубаевым была установлена круглосуточная слежка.
Давление усиливается
Несмотря на подозрения НКВД, в 1927 году Амре Кашаубаева снова отправляют за границу. Он будет представлять Советский Союз на большой выставке во Франкфурте-на-Майне. И здесь Амре снова встречается с Мустафой Шокаем. А после его возвращения началась открытая и беспощадная травля.
Из воспоминаний друга Амре режиссера Казахского драматического театра Серке Кожамкулова: «Однажды Амре пришел избитый на работу. На наши вопросы он сказал: «Не спрашивайте, я все равно ничего не скажу». Только потом он рассказал, что его периодически ночью забирали органы ОГПУ и допрашивали. Один допрашивал, второй бил. К тому же они ему угрожали, что если он кому-либо расскажет, то его семья поплатится за это».
— Мне сам Серке Кожамкулов рассказывал, когда в Кызыл-Орде открылся театр и там часто были репетиции, каждый вечер приходили люди в черном и забирали Амре. А потом утром отпускали. Они жестоко пытали его. Если говорить точно, то с 1925 по 1934 год он находился у них чуть ли не в плену. Даже говорить об этом страшно. Он не сидел в тюрьме, но это было хуже, чем тюрьма. Ему угрожали расправой над родными, — вспоминает Ж. Шакарим.
А семья Амре и без того жила последние годы как на пороховой бочке. Супруга Оразке все понимала и чувствовала, хотя он старался не посвящать близких в детали своих встреч с представителями ЧК. Но его тягостное настроение, ночные отлучки, синяки и ссадины на лице говорили сами за себя. Да еще в театре на художественных советах началась злобная критика в адрес Кашаубаева за то, что он не исполняет современных песен. Особенно в этом усердствовали молодые актеры. И в 1934 году его отстраняют от работы в театре.
Великий певец не может жить без любимой работы. Он переживает, мучается. Все это отнимает у него силы.
— До начала 30-х годов Амре Кашаубаева не трогали, потому что ему покровительствовал сам нарком просвещения Анатолий Луначарский. После его ухода давление на А. Кашаубаева стало более откровенным, — уверенна Б. Кыдырбек.
Из воспоминаний Ахмета Жубанова: «В начале 1935 года в Алма-Ату должна была прибыть бригада для записи на граммофонные пластинки казахских песен. Совещание в Наркомпросе превратилось в смотр казахского песенного искусства. Самым последним выступил Амре. Все время, пока пели другие певцы, он сидел, опустив голову, в углу. Все думали, что на совещание он не придет, а если придет, то сам петь не будет.
Он поднял голову, встрепенулся, выпрямился, как-то весь оживился, просветлел лицом. Он пел страстно, весь отдаваясь мелодии, пел темпераментно, самозабвенно. Исполнив семь или восемь песен, он умолк. В кабинете Наркомпроса стало тихо-тихо. Все одобрительно закивали, заговорили. Даже мелкие завистники, втайне надеявшиеся, что певец Амре никогда уже петь не будет, наигранно заулыбались, делая вид, что восхищены. Амре молчал. Вытирая обильный пот со лба, он незаметно смахнул гневные слезинки и быстро вышел из кабинета. Это было последним выступлением Амре. Последней вспышкой его вдохновенного таланта».
Несбывшаяся мечта
К очередной годовщине Великой Октябрьской революции 7 ноября 1934 года в Алма-Ате готовится большая премьера. Ставят оперу «Қыз Жібек». Амре мечтает выйти на сцену с Куляш Байсеитовой и исполнить партию Толегена.
— Партия Толегена меня всегда удивляла. Почему она так написана? Евгений Брусиловский тонкий мастер. Мы знаем, что партию Жибек он писал исключительно для Куляш Байсеитовой, а Бекежана — для Курманбека Жандарбекова. Роль Толегена должен был играть Каныбек Байсеитов. Однако партия главного героя была написана не для его голоса. Он, конечно, первый исполнитель арии Толегена, но у него не хватало дыхания ни на верхние ноты, ни на нижние. Оказалось, что Евгений Брусиловский писал партию на высокого полета красивый голос Амре Кашаубаева, — считает Б. Кыдырбек.
Этой мечте не суждено было исполниться. Голос Амре замолчал навеки. Буквально за день до премьеры его найдут мертвым на одной из улиц Алма-Аты.
Смерть Амре Кашаубаева овеяна массой слухов и домыслов. Есть информация, что в момент обнаружения тела чувствовался запах спиртного. Однако близкие утверждали, что артист никогда не пил. Возможно, на допросах его заставляли употреблять алкоголь, чтобы развязать язык.
Не выдерживает никакой критики и версия о том, что певец умер от воспаления легких.
— Певцы практически не болеют болезнями легких. Она им меньше всего свойственна. Тем более такому певцу, как Амре Кашаубаев. Если бы сказали, что он умер не от легочной недостаточности, а от сердечной, я бы не удивилась, — говорит Б. Кыдырбек.
Есть только один неоспоримый факт. Амре Кашаубаев был неугоден режиму. И уже только поэтому его смерть вряд ли могла быть случайной.
Буквально перед смертью он скажет совсем еще юному Ахмету Жубанову: «Если со мной что-нибудь случится, помоги моим детям встать на ноги». То есть он чувствовал, что конец близок.
О том, что в смерти Амре Кашаубаева замешан НКВД, явно свидетельствует документ, в котором говорится следующее: «Связь Казахстана с казахской эмиграцией в лице Мустафы Чокаева существует давно. Еще в 1924 году он на базе материалов семипалатинской и акмолинской редакций газет опубликовал в газете «Дни» (Париж) статью под названием «Голод», в которой говорится о наличии в Казахстане 450000 голодающих казахов… Кроме того, Чокаев поддерживает связь с казахскими студентами в Ташкенте, с родственниками в Кызыл-Ординском уезде, а также казахским народным певцом Амре Кашаубаевым, побывавшим в Париже. Наличие широких связей позволяет Чокаеву быть в курсе всей общественно-политической жизни Казахстана, о чем свидетельствует статья «Пробуждение», вышедшая в газете «Дни», где описывается положение во внутрипартийных группировках» (орфография и пунктуация сохранены).
Другими словами, Амре оклеветали, повесив на него ярлык шпиона-осведомителя. Но он был слишком любим народом, слишком ярко горела его звезда. Поэтому убрали по-тихому, обставив дело как смерть от болезни.
С Амре Кашаубаевым прощался весь народ. Никто не мог поверить, что навеки замолчал уникальный голос, истинный голос Великой степи. Долгое время считалось, что запись с его голосом навсегда утеряна. Во всяком случае, в Казахстане ее не было. В 1974 году в Москве ее обнаружил Жаркын Шакарим.
Оразке осталась одна с двумя дочерьми Кулян и Куляш, да еще и с маленьким сыном под сердцем. Он появился на свет ровно через 40 дней после смерти отца и умер, не прожив и месяца.
— Серке Кожамкулов назвал мальчика Амиржан. Но ему не суждено было жить долго, — говорит
Ж. Шакарим.
В последующие годы семья Амре Кашаубаева с лихвой познала, что такое быть заклейменными. Да, артиста не судили, не репрессировали, но негласно все равно объявили «врагом народа». Оразке, несмотря ни на что, поставила детей на ноги и умерла в 1950 году от туберкулеза. Дочь Амре Куляш, как и мечтал отец, стала музыкантом.
Музыка бессмертна
В 1988 году в предгорьях Тарбагатая был обнаружен памятник с портретом Амре Кашаубаева и датами его жизни и смерти.
— Этот памятник видели учитель средней школы, зоотехник. Пошли разговоры, что стоит памятник Амре Кашаубаеву на заброшенном кладбище. Об этом даже написали в районной газете. Говорилось, что нужно тщательно исследовать данный вопрос, возможно, делать эксгумацию. Через три года пришли на место, уже ничего не нашли, — вспоминает Б. Кыдырбек.
Все последующие годы имя Амре Кашаубаева тщательно стирали из памяти народа. После него не осталось практически ничего. Минимум архива, минимум информации. Даже могилу сровняли с землей. Ее и сегодня найти непросто. Лишь в 90-е годы композитор Дмитрий Гусенцов и его супруга Кенжегуль Сыздыкова на свои личные средства поставили надгробный памятник. Кстати, из книги регистрации смертей имя Амре тоже было удалено. Как будто и не было на нашей земле человека, прославившего страну на весь мир. Будто бы можно, уничтожив документы, убить музыку, историю, в которой он, как бы то ни было, первый казах, покоривший мир.
Со дня его смерти прошло много лет, но песни, которые Амре Кашаубаев исполнял когда-то, продолжают жить. Их поют на тоях и концертах, зрелые и молодые, потому что в этих песнях есть душа. Широкая, как степь Сарыарки, могучая, как воды Иртыша, высокая, как горы Алатау, близкая и дорогая, как все, что связано с Родиной.
Айжан АУЕЛБЕКОВА
Комментарии закрыты.