О том, что мой отец Нажентай Асанов – фронтовик, я впервые узнала, учась в школе. На классный час пришли трое ветеранов Великой Отечественной войны в орденах и медалях, и один из них – мой папа. В парадном кителе. Офицер запаса на тот момент, парадную форму он надевал только по особым случаям.
Дома мы с братом Кадыржаном стали приставать к нему с расспросами о боевых действиях, ожидая эффектных, как в кино или книжках, сцен. Но отец был краток: воевал в кавалерийском полку, был ранен, контузило, потерял слух. После тяжелого ранения и госпиталя его отправили в танковое училище, и он стал танкистом.
Уже много позже, в начале нынешнего века, когда стали доступны архивы Минобороны СССР, мы узнаем, что орденом Красной Звезды он награжден за то, что уничтожил подразделение противника и спас командира взвода. Но папа не считал себя спасителем-героем, дескать, любой бы так поступил, сложись обстоятельства.
А его искреннее отношение к тем далеким событиям – в брошенной им фразе «Будь проклята война». Услышала ее случайно, точнее, подслушала. В День Победы после театрализованного представления на площади в Таразе мы с братом Амангельды проводили папу в парк Т. Рыскулова, где ветеранов войны угощали солдатской кашей. Фронтовики общались за столом, с горечью вспоминали ушедших товарищей. На поляне рядом звучали фронтовые песни, артисты танцевали, ветераны помоложе подпевали. Но отец и его собеседник, обоим уже далеко за 80, не веселились. Оба с суровым видом, уставшие какие-то. Вышли из-за стола и направились к нам по аллее. Похоже, они говорили о потерях в боях, и в завершение диалога прозвучало «Будь проклята война».
…В Красную армию Нажентая Асанова, 19-летнего учителя начальной школы села Ушарал, призвали в мае 1942 года. По специальности выпускник педучилища работал всего несколько месяцев.
В октябре 1942-го его отправили на фронт. Участвовал в боевых действиях в должности помощника командира взвода кавалерийского полка 1-й Гвардейской кавалерийской дивизии на Белорусском фронте, в последующем на 1-м Украинском фронте, затем в составе разведывательного подразделения в звании старшины. В конце 1943 года отец было тяжело ранен, но сумел выкарабкаться. Помог опыт выживания, который он обрел еще подростком. Его тогда определяли в интернат в Аулие-Ате, откуда он не раз сбегал, скитался с беспризорниками, хулиганил. Потом какое-то время работал подпаском у богатых родственников, где тоже жилось несладко.
…Уже весной 1944 года после госпиталя его направили в Соликамское танково-техническое училище. С июля 1944-го по апрель 1946 года Нажентай Асанов служил механиком-водителем в войсковой части, участвовавшей в освобождении Болгарии, Венгрии, Румынии, Чехословакии, Югославии. Награжден орденом Отечественной войны, медалями «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов», «За боевые заслуги».
Фронтовиками были и его старшие братья Самбетай (Койтык) и Тажибек. Воевали они храбро и достойно. Тажибек-ата был тяжело ранен, за мужество и отвагу награжден орденом Отечественной войны первой степени. Имя Тажибека-ата высечено на мемориале памяти фронтовикам в селе Гродеково, где он проживал.
В последний год войны в Красную армию был призван их младший брат Кусаин, который служил в Иране.
В 1946 году во время отпуска Нажентай познакомился в Джамбуле с Аминой Абдукаримовой, учительницей школы имени Ленина, приехавшей сюда из Алма-Аты по распределению вуза. В ноябре того же года влюбленные поженились, а через пару месяцев отец отбыл в Киев, где предстояло пройти курсы дополнительной подготовки в танково-техническом училище.
Службе в Советской армии отец посвятил 30 лет. После войны служил в танковых подразделениях Закавказского и Среднеазиатского военных округов: в Нахичевани, Тбилиси, Овчале, Катта-кургане, Чирчике. Позже его перевели на службу в военные комиссариаты в Карсакпай, затем в Мерке. В запас вышел военным комиссаром Сузакского райвоенкомата в звании подполковника. Работал инструктором по гражданской обороне в Джамбулском педагогическом институте и еще в нескольких учреждениях. На заслуженный отдых его проводили в середине 80-х годов прошлого века.
Как вспоминает моя старшая сестра Шолпан, наши родители всю жизнь много трудились и были примером для своих шестерых детей.
- Послевоенные годы были трудные, папа служил в разных гарнизонах, мама всюду ездила с ним, а потом и мы на свет появились. Нормальных бытовых условий, как у многих семей, в те годы не было, и отец сам стеклил и утеплял окна в домишке, который нам предоставили в Карсакпае, вместе с мамой и старшим сыном Бакытжаном выращивал богатый урожай на огороде. Еще он был удачливый охотник и рыболов, всегда возвращался домой с добычей. Амине пришлось стать домохозяйкой, поэтому занималась шитьем, обшивала не только детей и родственников, но и часто шила на заказ знакомым, соседям, - рассказала она.
Часто мы с родителями ездили в Тогускен (сейчас село Тогызкент), всегда заезжали сначала к маме отца Разие әже, которая проживала со старшим сыном Жаугабаком (Мамбетаем) и невесткой Адишой. Разию әже наш папа боготворил. Потеряв мужа Асана Жантокаева в конце 30-х годов, она сумела в одиночку вырастить детей, дала им возможность учиться, стать самостоятельными. Потом мы навещали семьи других братьев и сестры Карашаш-апа. Нажентай и Амина старались побаловать и порадовать родных, зная, что в отдаленном селе все-таки живется труднее, чем в райцентре и городе.
…Давно нет в живых наших мамы и отца. Но с нами, их детьми, внуками и правнуками, остались их любовь и готовность дорожить близкими и ценить их заботу.
Да и отношение к войне осталось такое же, какое было у них: нельзя допустить, чтобы повторилось страшное испытание, которое несет смерть и горе, которое убивает, унитожает все живое, калечит судьбы людей.
Гульжан АСАНОВА,
фото из семейного архива
