В обществе пока нет единого мнения по поводу пользы от заместительной терапии
В Жамбылской области с декабря прошлого года внедрена заместительная терапия для наркопотребителей с опиоидной зависимостью. Под контролем врачей пациентам выдается суточная доза метадона с условием, что они не будут употреблять психоактивные вещества, которые приводят к нарушению сознания. Подобная практика внедряется в десяти городах Казахстана, но отношение к ней неоднозначное.
Во всяком случае, алматинцы заняли позицию против легализации выдачи наркотика больным. Практикующие павлодарские врачи-наркологи склоняются к тому, что из двух зол лучше выбрать меньшее, то есть потребление метадона. В Таразе их коллеги затрудняются с однозначной оценкой данного метода. Попробуем разобраться.
Опиоиды — это психоактивные вещества. К их числу относится героин, на котором часто «сидят» потребители инъекционных наркотиков, и метадон — его больные принимают в так называемых сайтах (пунктах выдачи), которые открыты на базе наркодиспансеров. Сторонники этого метода подчеркивают, что опиоидная заместительная терапия (ОЗТ) относится к программам снижения вреда.
Эйфорию наркотики вызывают в начале их приема, когда они потребляются один-два раза в неделю. Со временем человеку хочется находиться в этом состоянии больше, и незаметно появляется состояние зависимости, а былого удовольствия уже нет. В это время наркопотребитель вынужден искать что-то для купирования болевого синдрома.
— Заместительная терапия существует уже давно, — рассказывает Жания Сексенова, заведующая поликлиническим отделением Павлодарского областного центра по профилактике и лечению зависимых заболеваний. — Например, в США с 1912 по 1923 год наркозависимым выписывали опиоиды морфина и героина. В Англии существовала подобная практика до конца 50-х годов.
В настоящее время метадон выдают наркопотребителям в Австрии (с 1987 года), Бельгии (с 1994), Дании (с 1970), Финляндии (с 1974), во Франции (с 1995), в Германии (с 1992), Греции (с 1993), Ирландии (с 1992), Беларуси (с 2007), Украине (с 2004) и ряде других стран. Что это: массовое помешательство или в ОЗТ есть какое-то рациональное зерно?
Известно, что при лечении наркозависимости традиционным способом врачи добиваются полного воздержания от употребления психотропных препаратов. Но у пациентов снова возникает непреодолимое влечение к ним. И после выхода из стационара больные, как правило, возобновляют их прием.
— Метадон и героин не токсичные препараты, — говорит Жания Сексенова. — Побочные эффекты от метадона — потливость, запор, зуд, снижение и нарушение половой функции у мужчин. Слухи о том, что из-за метадона разрушаются кости и мышцы отделяются от скелета, научно не подтверждены. Наркопотребители легко могут прожить с небольшими временными осложнениями. Зуд в первые полтора-два месяца возникает. Потом он купируется. Половая функция у мужчин в течение шести-семи месяцев восстанавливается.
Метадон отличается от героина фармакокенетикой (химическими превращениями в организме). Сторонники ОЗТ обосновывают свою позицию тем, что период полувыведения метадона (то время, в течение которого концентрация препарата падает в организме наполовину) достигает 24 — 36 часов, у героина же всего полтора часа. При потреблении метадона ломка наступает на третьи-четвертые сутки. При потреблении героина — гораздо раньше. А чтобы больной мог находиться в комфортном, спокойном состоянии, концентрация этого наркотика должна быть постоянной. В противном случае начинается абстиненция (очень тяжелый болевой синдром).
Преимущество метода, по мнению приверженцев опиоидной заместительной терапии, заключается в том, что он делает процесс потребления наркотика подконтрольным. Это значит, что наркопотребитель получает ту дозу, которая ему необходима для нормальной жизни.
— Если дозировка недостаточна для пациента, — говорит Жания Сексенова, — то он может чувствовать легкий дискомфорт, но не состояние абстиненции. Дозы метадона корректируются, и все неприятные ощущения исчезают. При прекращении потребления героина пациент может привести себя в порядок в течение недели. В случае с метадоном явления дискомфорта проявляются в течение месяца. Лечится это так же, как абстиненция после героина.
Практикующие павлодарские врачи считают, что потребителей инъекционных наркотиков лучше переводить на метадон хотя бы потому, что они не будут заражаться друг от друга вирусом иммунодефицита человека (ВИЧ), когда пользуются одним шприцем, также это позволит уменьшить число случаев гибели от передозировок.
— При зачислении в программу по заместительной терапии приоритет отдается людям, живущим с ВИЧ, — рассказывает в интервью газете «Знамя труда» Елена Ли, заведующая отделением Жамбылского облнаркодиспансера. — В программу отбирались наркопотребители не младше 18 лет, с тяжелой опиоидной зависимостью, которая длится не менее трех лет. Причем у каждого из них обязательно должно быть несколько попыток излечиться в клиниках. Желательно, чтобы участниками программы были жители города Тараза. Дело в том, что для употребления метадона каждый день в одно и то же время нужно посещать сайт. А он есть только в Таразе. Из 26 жамбылских участников ОЗТ на сегодняшний день в программе остаются 11 человек. У нас очень низкий процент удержания в проекте. Многие отсеиваются еще на стадии подбора дозы. Ведь сначала она достаточно маленькая.
— Первичная дозировка метадона не должна превышать 30 миллиграммов, — говорит Жания Сексенова. — Метадон — агонист опиоидных рецепторов (стимулирует их), и мы не уверены в том, как он будет действовать на организм. Если у пациента на момент приема препарата в организме будет героин или он примет после метадона наркотик, то это приведет к передозировке. Через три-четыре часа после принятия метадона его действие очевидно для больного, признаки ломки отступают на задний план. На вторые сутки, в зависимости от самочувствия пациента, ему назначается либо прежняя дозировка, либо другая. Например, 35 — 40 миллиграммов. И так на протяжении нескольких недель, пока не устанавливается адекватная доза, при которой у пациента нормализуется сон, днем восстанавливается повышенная работоспособность. Максимальная доза доводится до 120 миллиграммов. Говорят, что она зависит от стажа употребления, но я такой связи за пять лет не увидела.
— Тем не менее часто пациенты срываются, снова начинают употреблять нелегальные наркотики несмотря на то, что доза со временем корректируется до оптимальной, — констатирует Елена Ли. — У пациентов периодически берутся анализы на наличие наркотиков. Если они обнаруживаются, то больные автоматически выбывают из программы. Основанием для отчисления также является агрессивное поведение и пропуск приема метадона.
Лично у меня отношение к этому методу двоякое. Очевидно, что опиоидная заместительная терапия — это не панацея. С другой стороны, надо признать, что переход на метадон позволил нашим участникам ОЗТ улучшить качество жизни, двое восстановили семьи, еще двое трудоустроились. Все участники программы говорят, что пришли сюда, потому что устали от постоянных стрессов и вечного поиска очередной дозы героина. Есть среди жамбылских пациентов такие, кто хочет снизить дозу и со временем уйти и от метадоновой зависимости. Один четко идет к этой цели.
В Павлодаре девять участников ОЗТ согласились дать газете интервью с условием, что их имена будут изменены. Надо сказать, что люди, решившие раскрыть свой статус (хотя по понятным причинам и не полностью), выглядели очень опрятно, у них был здоровый вид. Вели себя адекватно (разговор шел сразу после приема метадона).
— У меня стаж употребления героина — 15 лет,- рассказывает Марат. — За это время получил несколько тюремных сроков. В последний раз привезли на освидетельствование после кражи. Лечился в клиниках разных городов, ломку снимали за 10 — 20 дней, но психологическая зависимость оставалась. Она, как червь, сидит в голове и не дает покоя. Хотя психологи со мной работали. В метадоновую программу попал больше года назад. Сегодня мне удалось порвать со многими старыми связями из криминального мира. Полностью поменял круг общения. Родные стали лучше относиться ко мне. С работой вопросы решаются. За год моя жизнь изменилась. Появилась девушка. Если закроется программа, я не уверен, что не вернусь к уличным наркотикам, кражам и тюрьме. Да, метадон не дает эффекта эйфории, как другие наркотики, но психологически успокаивает. У меня появилось желание жить.
— Героин дает ощущение решения всех проблем, — говорит Мария. — Дома был завал, семья разрушилась. А меня это не волновало. Во время метадоновой терапии мы воспринимаем мир таким, какой он есть, и откликаемся на его вызовы. Сознание остается ясным. На метадоне мы сидим, как больные диабетом, что всю жизнь колют себе инсулин, который их поддерживает. Это почти то же самое. Я употребляла наркотики семь лет, и у меня никогда не было ремиссий (исчезновения или уменьшения признаков заболевания). Семь раз лежала в больницах на реабилитациях. Я просто там пряталась, потому что знала: вернусь, и снова все будет то же самое. Метадон по вкусу как сироп от кашля. Я его принимаю два года. Мне мои соседи и родственники говорят, что я похорошела в последнее время. А ведь на меня было страшно смотреть.
На вопрос, вернется ли она к героину, Мария твердо ответила:
— Нет! У меня ведь ребенок, он ходит в школу. Я окончила курсы по наращиванию ногтей и могу работать. У меня 17 постоянных клиентов! Соседи, которые от меня шарахались и даже не здоровались, потому что я наркоманка, сейчас приходят ко мне домой. Я чувствую себя востребованной. Такое облегчение на душе от того, что ко мне относятся как к нормальному полноценному человеку.
— К героину возвращаться не хочу, потому что слишком ценю свою сегодняшнюю жизнь. У меня есть девушка, отношения с родителями улучшились. И одной дозой героина все это перечеркнуть, зачем? — говорит Валерий.
— Я четыре года в проекте. Знаете, что самое хорошее за это время со мной случилось? Мои родители теперь могут пожить для себя. Я начал работать, — изливает душу Айдос.- Метадоновая программа нужна не только нам, но и зависящим от нас людям.
— ОЗТ позволила мне вернуть доверие родителей. Мы же все время их обманывали, чтобы найти деньги на дозу, — говорит Наташа, которая уже два года в программе.
Тимурхан твердо решил покончить с наркотиками — единственный из девяти участников программы, которые согласились дать интервью. Когда-то у него был раскрученный бизнес. Вместе с появлением наркотиков все былое благополучие исчезло. Сейчас Тимурхан методично снижает дозу метадона.
— У меня появилась уверенность в себе. Думаю, что любую цель поставлю и достигну ее. Есть у меня мечта: избавиться от зависимости, чтобы попутешествовать по Европе.
Для людей, находящихся на опиоидно-заместительной терапии, выезд за пределы области фактически закрыт: они вынуждены возвращаться на сайт, чтобы принять очередную дозу метадона до того момента, как начнется ломка. И это обстоятельство не дает им забыть о том, что зависимость все-таки остается. Проблемы для участников проекта могут возникнуть и при попадании на стационарное лечение. Ведь метадон не вывозят за пределы сайта. И впрок не выдают.
У участников ОЗТ есть и другие ограничения. В случае начала приема препаратов для лечения заболеваний они должны консультироваться с врачом-наркологом.
— С метадоном нежелательно применять кодеинсодержащие препараты, — говорит Жания Сексенова. — Некоторые противотуберкулезные препараты снижают концентрацию метадона. Поэтому дозировка корректируется. Отдельные антиретровирусные препараты (средства для лечения ВИЧ) также могут снижать концентрацию метадона.
Ещё один участник программы, Семен, из своих 43 лет двадцать «сидел» на героине. Когда мужчина пришел в программу, его ноги были покрыты язвами, он не мог заняться лечением. Одновременно с переходом на метадон Семён начал получать и другую терапию. Через год все раны зарубцевались. По словам лечащего врача, все эти люди стали с особым вниманием относиться к своему здоровью. Они наблюдаются у узких специалистов, чего раньше с ними, как правило, не случалось.
Главный врач Жамбылского облнаркодиспансера Жакып Жексембиев относительно небольшое количество участников программы в нашем регионе объясняет тем, что традиционно потребителей тяжелых наркотиков у нас меньше, чем в других областях.
По данным Организации Объединенных Наций, оценочное количество потребителей инъекционных наркотиков в Казахстане составляет 0,96 процента населения страны. Самый высокий показатель в Павлодарской области — 12 тысяч человек от 15 до 45 лет (это два процента населения региона). Возможно, по этой причине там опиоидная заместительная терапия более востребованна. Однако и в Павлодаре нет единодушия в этом вопросе. Недавно инициативная группа «Гражданская комиссия по правам человека в Казахстане» распространила по городу листовки, авторы которых утверждают, что метадон «вызывает более сильную зависимость и более губительный эффект, чем героин: потерю иммунитета, разрушение печени, сбои в работе легких и сердца». Они призывают остановить проект прямо сейчас, называя программу по опиоидной заместительной терапии «массовой наркотизацией населения».
Елена ЕФИМОВА
Комментарии закрыты.