Шествие Шерага. Имя народного писателя сохранится в веках

Имя народного писателя сохранится в веках

Известный казахский журналист Адил Дуйсенбек много лет работал вместе с незабвенным Шерханом Муртазой. А выйдя на пенсию, написал роман-эссе о своем наставнике «Шествие Шерага». В день рождения нашего знаменитого земляка Шерхана Муртазы редакция публикует выдержки из этой книги.

 

Акцент горного народа

В нашей семье — дети, снохи, старшие — все безошибочно угадывают голос Шерага по телефону.

Едва в телефонной трубке раздастся его хрипловатый и жесткий голос «алло», как все оказывают ему уважение «О, Шерага, здравствуйте!». Однажды самый младший внук Айбар сказал: «Дедушка, Вас дедушка искал». Я не заметил, как с моих уст слетело: «Какой дедушка?» «Дедушка с усами», — ответил маленький Айбар и показал на экран телевизора, где в это время шла передача с участием Шерага. Я невольно рассмеялся. Действительно, в последнее время, когда Шерага стал депутатом Мажилиса, его стали часто показывать по телевизору. И каждый раз домочадцы шумели «вон, твой дедушка!», «этот дедушка в прошлый раз угостил меня конфеткой!». Когда он иногда заходил к нам домой, то каждый раз приносил детям сладости. Айбара гладил по головке и целовал в щеки. Поэтому дети любили его.

В тот же день я рассказал об этом Шерага.

— Случаем, он меня не перепутал с Шерханом из мультфильма, — пошутил он. — Смотри, мой голос в телефонной трубке может быть надтреснутым.

— Ну, Вы тоже скажете, — возразил я.

— Тебе анекдот рассказать, — неожиданно предложил Шерага.

— Расскажите, — ответил я.

— Тогда слушай басню, которая ни в чем не уступает анекдоту, — сказал Шерага, несколько смягчив голос. — Все из моей манеры говорить. Видишь, даже дети узнают. Действительно, вчера я звонил тебе домой и искал тебя. Трубку поднял Айбар. Хотя я и не назвал себя, он узнал меня, это же прекрасно! Басня как раз в тему о манере разговора и тембре голоса. Мы нередко говорим об акценте горного народа, о грузинской манере разговора. А знаешь, что лежит в корне таких разговоров? Я бы не сказал, что они плохо знают русский язык, но тогда почему так выражено демонстрируют акцент?

Шерага не стал ждать ответа на свой вопрос и продолжил:

— Это качество, впитанное в кровь. Такое качество впитывается с материнским молоком и составляет национальный дух. Никто не победит народ с сильным нацио­нальным духом».

Сам решай, анекдот это или быль, но во времена Советской власти, когда с сабли коммунистической партии капала человеческая кровь, рекомендуемые на высокие руководящие должности люди обязательно проходили собеседование в отделах Центрального Комитета. Такая традиция существовала не только в Казахстане, но и во всех союзных республиках. Похоже, грузинская манера разговора, или акцент горного народа появился в то время. Если у нас перед человеком, без замечаний прошедшим собеседование во всех отделах, открывались перспективы в карьере, то у горного народа был еще один неприметный отдел. Только благополучно пройдя его, человек мог свободно вздохнуть. Ты спросишь, что это за отдел? — Шерага хитро сощурил глаза. — Это грузинский акцент, который подтверждает национальную кровь, национальный дух! Если претендент на повышение чисто, без акцента говорит по-русски, следовательно, он обрусел, поэтому его относили к категории тех людей, оболтусов, которые не заботятся о собственном народе. Значит, не достоин занимать высокие должности. Ведь известно, что национальный дух формируется и впитывается в кровь вместе с материнским молоком, колыбельной песней в младенчестве, народными эпосами и сказаниями о героях. И акцент тоже. И только те люди, которые сохранили в себе любовь к народным традициям и обычаям, к родному языку, культуре и истории, способны быть опорой собственному народу, готовы честно служить ему. Пусть Бог убережет нас от недоумков!

Э-эх, и когда сформируется наш казахский акцент?!

 

Первый среди равных батыров

— Наш Бауке всю жизнь уважал и чтил одного человека, — сказал Шерага, как-то смотря по телевидению документальный фильм о войне. — Ты знаешь, кого?

— Знаю, — ответил я, не отрывая глаз от экрана, — Панфилова!

— М-м, в принципе верно, — сказал Шерага, растягивая слова и покачиваясь в кресле. — Панфилов и Момышулы. Прежде мы говорили: «Говорим партия — подразумеваем Ленина, говорим Ленин — подразумеваем партию». Вот и их невозможно представить одного без другого. И все же я говорю про другого человека, такого же редкого, как и сам Бауке…

Я подумал, что мне вновь придется отвечать на кучу вопросов, пройти сквозь испытания, пока Шерага не назовет того человека.

— Рахымжан! — громко воскликнул он.

— Кошкарбаев! — похоже, мой возглас оказался слишком громким, потому что Шерага посмотрел на меня с удивлением. Но я не обратил на это особого внимания. Что меня обрадовало в тот раз, даже не припомню, или то, что Шерага не стал мучить меня неожиданными вопросами, либо радость от того, что герой признал другого героя. Но какая-то неведомая сила заставила биться сердце учащенно, и показалось, что все вокруг обрело радостные краски.

— Да, именно он! Казах, который первым водрузил знамя над рейхстагом!

— Но казах, который, как и Бауке, не получил вовремя звания героя!

— Советского Союза, скажи! — Шерага поднял вверх указательный палец, а затем резко опустил его вниз, будто рубанул саблей. — Ведь весь казахский народ знает об его подвиге. Вот в этом все дело, теперь ты понимаешь, почему Бауке любил его, как своего младшего брата.

«Если ты считаешь себя мужчиной, другого прими шером», — гласит народная мудрость. В переводе с фарси слово «шер» имеет два значения: во-первых, оно означает «сильный», а во-вторых, — «лев». А в целом у тюркских народов оно означает «волевой», «суровый». Вот почему, наверное, два батыра поняли друг друга, стали друг другу братьями. А среди народа их признали батырами из батыров.

— Мы слышали о том, что в свое время и на Рахымжана был заполнен наградной лист и направлен в Москву.

— Был такой эпизод. Но для того, чтобы это признать, надо заново переписать историю. И куда тогда денут Егорова с Кантарией?

— Но ведь правду не перешагнешь.

— Правда говоришь? — Шерага резко выключил телевизор. — Так подскажи, где эта правда! В свое время ради этой правды Жумабек Ташенов не на шутку схлестнулся с русскими. И что из этого вышло, ты знаешь.

— Вы имеете в виду то, что он выступил против дробления областей?

— Он и до этого не раз проявлял мужество. В том числе и по отношению к Кошкарбаеву. Видимо, в то время Жумеке был председателем Верховного Совета республики. Помнится, накануне сорокалетия Победы Жумабек Ташенов, хорошо знавший прежние и поздние документы с представлением Рахымжана к званию героя, находился в Москве на очередном месячном исполнении обязанностей заместителя председателя президиума Верховного Совета СССР. Была в то время такая практика. Так вот, он вызвал начальника генерального штаба маршала Конева и спросил, почему предложения не находят положительного решения. У маршала не было конкретного ответа, поэтому их беседа переросла в большой скандал. И только вмешательство самого Ворошилова смогло остановить накал страстей. Это я слышал из уст Бауке. Вот где зарыта правда! Правда еще в том, что ни Бауыржан, ни Рахымжан не дожили до сорокалетия Победы. Но слава Богу, что их подвиги все же достойно оценены потомками, одному присвоили звание Героя Советского Союза (посмертно), другому — высшее звание суверенного Казахстана — Халық Қаһарманы (посмертно).

 

Когда правильно неправильно

Про таких известных писателей как Сабен (Муканов) в народе распространилось много легенд. Конечно, с долей тонкого юмора и критики. Каждый рассказчик добавлял в небольшие новеллы что-то свое, так и рождались легенды. Но при этом подмечались некоторые детали или слова, которые характеризовали того или иного мастера пера. Например, если в рассказе произносилось слово «пәлі» (междометия «ох», «ах», «надо же»), люди знали, что речь идет об Ауезове, а если звучало слово «дұрыс» («правильно»), то, безусловно, имелся в виду Муканов.

Про «правильно» Сабена Шерага рассказывал вот что: «Однажды он вместе с супругой Мариям шел по улице, как навстречу попался писатель-партизан Касым Кайсенов. Они тепло поздоровались, поболтали.

— У нас хорошая новость, — сказал Касеке, —
мы переехали в новый дом. Планируем новоселье, Вас обязательно пригласим.

— Правильно, — ответил Сабен.

— На Украину съездил. Они взяли на себя расходы на дорогу и путевку в санаторий, даже сделали небольшой подарок, — похвастался старый партизан.

— Правильно, — вновь ответил Сабен.

— Только есть одно «но», — огорченно сказал Касеке, — тамошние врачи обследовали мой глаз, который был ранен в войну. Сказали, что будет плохо, если воспалится. Поэтому удалили этот глаз.

— Правильно, — привычно откликнулся Сабен.

Касеке замер от неожиданности, а затем, стрельнув здоровым глазом, повернулся и ушел.

— Что это с ним? — спросил Сабен у жены, дергая ее за рукав. — Не попрощался по-человечески, взял и ушел.

— А как ему еще поступить?! — захлебываясь от смеха, сказала Мариям женгей. —
Он бедный жалуется, что ему один глаз удалил, а ты вместо того, чтобы утешить, говоришь — «правильно».

— Апыр-ау, я так сказал? — удивился Сабен.

— Да, так и сказал — «правильно».

— Неудобно получилось, надо бы извиниться, — засуетился Сабен и, придя домой, позвонил Касыму.

Шерага, подражая голосу и манере разговаривать Сабена, сказал: «Эй, Касым, когда мы встретились, на все твои слова, оказывается, я говорил «правильно». Так вот, последнее «правильно» неправильно. Не обижайся, дорогой. На одну голову и одного глаза хватит. Будь здоров!..»

 

Когда нарушается закономерное течение жизни

— Невестка Магжана родила!..

— Поздравляю! — обычно, когда называешь человека, Шерага имел привычку переспрашивать его имя и вслух вспоминать «кто же это, когда мы в последний раз встречались?», но в этот раз он сразу же перешел к конкретным вопросам: — Сына или дочь?

— Сына, — ответил я.

— Хорошо! Сама родила?

Я запнулся, не зная, что ответить.

— Ты чего замолчал? Она сама родила или ей живот разрезали? — прямо спросил Шерага.

— Этого я не знаю.

— Ты, наверное, думаешь, что это сегодня с Шерага случилось, такой весь сердитый? — посмотрел он на меня. — Как говорится, «от возмущения голос мой резок». В последнее время такая беда появилась, как «кесарево сечение». Из двух рожениц одна проходит через этот ад. Недавно только сноха нашего Аскара так же родила. Появившаяся в годы советской власти эта напасть до сих пор преследует нас. Что за позор?

Разгорячившись, Шерага прочитал целую лекцию на медицинскую тему. В советские времена господствующий класс предпринимал всяческие меры, чтобы затормозить рост численности инородных народов. Одним из таких уловок и стало «кесарево сечение». Говоря так, Шерага вдруг спросил меня: «Слушай, а ты бы согласился, чтобы тебе раз за разом резали по одному и тому же резанному месту?»

Что на это ответишь? Промолчал.

— Допустим, что дашь согласие дважды порезать себе живот, а в третий раз уже врач не разрешит делать операцию. Тебя даже спрашивать не станут. Все! Нельзя! — Шерага вытянул вперед руки и изобразил русский крест. — Это — раз!

— Раз! — согнул я один палец.

— Вторая проблема является продолжением первой. Это — сразу же при рождении младенца отрывают от матери, — Шерага сделал паузу, будто хотел привести мысли в порядок. — Сейчас мы часто стали говорить о том, что среди нас стало много жестоких и эгоистических людей. А знаешь, в чем причина этого?

Зная, что он сам ответит на свой вопрос, я вновь промолчал.

— Причина в том, что мы нарушили закономерность жизни. Это много раз доказал природный опыт. Братья, которые занимались приручением диких животных говорили: «Если новорожденного тигренка в околоплодной плеве подложить к самке другого зверя, малыш примет ее за родную мать и будет следовать ее правилам». Человеческое дитя поведет себя так же.

Так вот, советская медицина прекрасно знала об этом свойстве младенцев и вводила в заблуждение молодых женщин, готовящихся к родам, «ойбай, у тебя малокровие, не сможешь родить самостоятельно, если сделаем кесарево сечение, будет легче и ребенку, и тебе». Такая политика состояла из целой цепочки действий, когда беременных женщин ставили на учет, брали в больницы на сохранение и другое лечение, а позже уговаривали их сделать кесарево сечение. Даже если женщины отказывались от такой операции, акушеры отнимали у них новорожденных под видом медицинского ухода, купали, обрабатывали, лишали его природного аромата и только спустя много часов приносили на первое кормление. Вот это и есть нарушение природной закономерности жизни. Какое у роженицы будет молоко, если она в первые минуты после родов не прижмет к себе ребеночка, не вдохнет его запах, не почувствует его тепло?! В свою очередь, у младенца, в первые минуты рождения лишенного материнского тепла, вдоволь не накормленного молозивом, оказывается, кровь запекается в легких. Кто даст гарантию, что все человеческие беды не от этой злосчастной политики?..

С казахского языка перевел
Бекет МОМЫНКУЛ